Конец истории Вавилона

Вниманию гурманам обещанная заметка о кончине олигархии Вавилона и самого города. Её материал – компиляция 10-й главы уже известной нам книги Белявского В.А. «Вавилон легендарный и Вавилон исторический», сопровождённой минимальными комментариями. Помимо основной темы, заметка познакомит с библейской легендой о пире Валтасара, с раскопками древнего Вавилона и их инициатором Робертом Кольдевеем. В завершение будет кратко проанализировано изменение функционала города – социальной структуры, возникшей и эволюционировавшей в процессе социогенеза. И пример Нового Вавилона будет здесь не лишним.

Падение Вавилона

Закат Нового Вавилона начался с его падения под ударом нарождавшейся империи Ахеменидов. Вавилонская хроника молчит о подробностях событий. В ней сказано только, что 10 октября 539 до н.э. персам без боя сдался Сиппар, а 12 октября 539 до н.э. войска без боя вступили в Вавилон, «Вавилон легендарный и Вавилон исторический», глава 10 .

В тот день в Вавилоне был праздник, имевший целью поднять настроение и несколько отвлечь от надвигавшихся событий. Если бы в распоряжении Набонида была хотя бы малая часть современных средств информации, то демонстрация жителями города присутствия духа, несомненно, деморализовала бы войско царя Кира и заставила бы персов без оглядки бежать на территорию покорённой ими Мидии. В реальности же всё пошло несколько иначе.

К несчастью для Вавилона Набонид, возглавивший немногим ранее выступившее против Кира войско, отсутствовал в городе. В самом конце сентября произошло сражение при Описе, в котором вавилонская армия потерпела сокрушительное поражение. Персы овладели её лагерем и сожгли его. Набонид бежал. Но путь в окружённый персами Вавилон был уже закрыт для него, и он укрылся в Барсиппе (город-спутник Вавилона).

Столица вынужденно осталась на попечении соправителя Набонида царевича Бэл-шарру-уцура, усыновлённого им отпрыска Нитокрис и Навуходоносора II, известного из Ветхого Завета как Валтасар.

Согласно рассказу Геродота, персы вступили в Вавилон по временно осушенному Киром руслу Евфрата. Жители же «танцевали, веселились, пока, наконец, не узнали с полной достоверностью о случившемся». Валтасар вместе со знатью тоже пировал во дворце. Тот пир нашёл отражение в Ветхом Завете.

Пир Валтасара

В пятой главе книги пророка Даниила так описывается пир Валтасара:

«Валтасар царь сделал большой пир для тысячи вельмож своих и среди тысячи пил вино. Вкусив вина, Валтасар приказал принести золотые и серебряные сосуды, которые Навуходоносор, отец его, вынес из дворца Иерусалима, чтобы пили из них царь и вельможи его, жёны и наложницы. Тогда принесли золотые сосуды, которые были взяты из дворца дома божия в Иерусалиме, и пили из них царь и вельможи его, жёны и наложницы. Пили вино и славили идолов, золотых и серебряных, медных, железных, деревянных и каменных.

В это время вышли персты человеческой руки и написали против лампады на извести стены царского дворца: «мене, мене, текел, упарсин», – и царь видел кисть руки, которая писала. Тогда царь изменился в лице своём, и мысли его смутили его, и связи чресл ослабели, и колени его стали биться одно о другое:

Картина Рембрандта «Пир Валтасара» (позировал не Ярмольник, направление записи арамейского письма справа налево, сверху вниз)

Сильно закричал царь, чтобы привели обаятелей, халдеев и гадателей. Начал говорить царь и сказал мудрецам вавилонским: «Кто из людей прочитает это написанное и объяснит мне значение, тот будет облачён в пурпур, и золотая цепь будет на шее его, и будет он третьим властелином в царстве». Тогда вошли все царские мудрецы, но не могли прочитать написанное и объяснить значение его царю. Тогда царь Валтасар очень встревожился, и вид лица его изменился на нём, и вельможи его смутились…»

В пиршественную залу вошла царица-мать Нитокрис, которая посоветовала Валтасару обратиться к Даниилу. Привели Даниила. Валтасар обещал облачить его в пурпур, надеть на шею ему золотую цепь и сделать его третьим властелином в царстве, соправителем Набонида и Валтасара, если он прочтёт и растолкует надпись. Даниил от почестей отказался, но надпись объяснил. Напомнив Валтасару беззакония, творимые Набонидом, и его собственную гордыню, а также осквернение сосудов из иерусалимского храма, Даниил продолжал:

«За это и послана от бога кисть руки, и начертано это писание. И вот что начертано: мене, мене, текел, упарсин (по-арамейски: «исчислен, исчислен, взвешен, разделён»). Вот и значение этих слов: мене – исчислил бог царство твое и положил конец ему; текел – ты взвешен на весах и найден очень лёгким; перес – разделено царство твоё и дано мидянам и персам», книга пророка Даниила 5:26-28. Тогда по повелению Валтасара облачили Даниила в пурпур, и возложили золотую цепь на шею его, и провозгласили его третьим властелином в царстве. В ту же самую ночь Валтасар, царь халдейский, был убит».

Сказочный, аллегорический характер повествования, конечно, не вызывает сомнений, но сказка сказке рознь. По сути дела здесь нет никаких конкретных фактов, связанных с падением Вавилона и гибелью Валтасара, ибо автора интересовали не сами факты, а глубокий историко-философский смысл происшедшего. Этой цели и подчинены изумительные по силе, образности и поэтичности, особенно в арамейском оригинале, фабула и форма этой главы книги Даниила. Весь рассказ пронизан мыслью об обречённости Вавилона, Валтасара и его власти. Это по-своему понял и донес до нас пророк Даниил.

Единодушие предательства

12 октября 539 до н.э. персы вступили в Вавилон. В официальной вавилонской историографии дело было изображено так, будто вообще никакой войны с Киром не было, а если и имели место отдельные инциденты вроде битвы при Описе, то в них повинен был только Набонид, но никак не Вавилон. Кир охотно принял эту версию вавилонской олигархии, ибо она вполне отвечала его интересам, и постарался подкрепить её делами.

Угбару, командовавший вступившими в Вавилон персидскими войсками, немедленно принял меры по предотвращению в городе резни и грабежей. Набонид, узнав о падении Вавилона и гибели Валтасара, покинул Барсиппу, вернулся в Вавилон и добровольно сдался в плен. Он понял, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. В это же время завоеватели вкупе с вавилонскими олигархами сумели обработать общественное мнение и подготовить Киру торжественную встречу в Вавилоне, благо в столице не было недостатка в зеваках, падких до зрелищ и дарового угощения. «29 октября 539 до н.э. – продолжает хроника, – Кир вступил в Вавилон. Улицы перед ним были устланы ветвями. Мир в городе был установлен. Кир объявил мир всему Вавилону».

Кир назначил сатрапом Вавилона и Заречья, т. е. всей Нововавилонской империи, знатного перса Губару. Пленённого Набонида без лишнего шума отправили в почётную ссылку правителем в отдалённую область Карманию на востоке Ирана, где он и окончил свои дни. Кир никакого зла лично к нему не питал. Далее в хронике отмечено: «20 марта 538 до н.э. умерла супруга царя. Речь идет о кончине царицы, некогда египетской царевны Нитокрис, вдовы Навуходоносора II и Набонида, матери Валтасара, которая пользовалась у вавилонян большой популярностью. И Кир весьма тактично разрешил торжественно похоронить её и справить по ней семидневный траур.

Имитация республики

Как уже говорилось, вавилонская олигархия отстаивала принцип выборности царя. Кир сделал вид, что готов удовлетворить её желание. Он не принял титул царя Вавилона, и вавилонский престол после низложения Набонида до ближайшего Нового года формально оставался вакантным. На другой день после окончания траура по царице Нитокрис, началось празднование Нового года, и состоялись выборы царя Вавилона. Им был избран с соблюдением всех тонкостей ритуала Камбиз, старший сын и наследник Кира. Таким образом, Вавилон получил собственного царя, подчинённого, однако Киру. В связи с этим новый год получил официальное наименование: «1-й год Камбиза, царя Вавилона, когда Кир, его отец – царь стран».

Бодрые шаги пропаганды и якобы идиллия

Примерно в это время появился политический памфлет, написанный в художественной форме по-вавилонски и для вавилонян представителями вавилонской олигархии – «Поэма о Набониде». В ней в резко отрицательных тонах расписывались «безобразия», творимые Набонидом во время своего царствования, а в конце воздавалась хвала Киру и Камбизу, которые по воле бога Мардука освободили Вавилон от злодеев Набонида и Валтасара и покарали их приспешников. Это была олигархически-проперсидская оценка событий, усиленно внушаемая вавилонским обывателям.

Кира вполне устраивала такая пропаганда в его пользу. Но, уступая олигархии по форме, он исподволь проводил собственную линию в отношении Вавилона. Прежде всего, он сохранил над ним свою верховную власть. Юрисдикция Камбиза как царя Вавилона была ограничена территорией страны Аккад, т. е. вавилонским городом-государством (Вавилон сразу же перестал быть имперской столицей многих царств, О.А.). На всей остальной территории Вавилонской империи, в том числе в городах Уруке, Ниппуре и Уре, признавалась юрисдикция только царя стран Кира и его сатрапа Губару. Камбиз был чисто декоративной фигурой на вавилонском престоле. Сам он не относился к вавилонской короне всерьёз и не считал нужным скрывать это. Подобное положение сохранялось в течение 10 месяцев, после чего Камбиз, которому надоело ломать комедию, сложил её с себя, а Кир принял титул «царя Вавилона» и год соответственно был переименован в «1-й год Кира, царя Вавилона, царя стран». Ни о какой, выборности царя в Вавилоне теперь не могло быть и речи. Олигархии пришлось проглотить эту горькую пилюлю. Более того, в это время появился ещё один документ, написанный по-вавилонски и для вавилонян, на этот раз официальный – «Манифест Кира». Составили его тоже проперсидски настроенные олигархи, хотя некоторые положения, выдвинутые в нём, едва ли пришлись им по душе.

Он открывается полной титулатурой Кира, составленной на вавилонский лад. Читая её, можно подумать, что Кир вовсе не перс и не иноземный завоеватель, а самый что ни на есть прирождённый вавилонский царь. Эту мысль и стремились внушить вавилонянам авторы «Манифеста».

В довольно пространном предисловии «Манифеста» снова живописуются «безобразия» Набонида и обиды, которые он причинил богу Мардуку, храму Эсагиле и Вавилону. Затем в «Манифесте» от лица Кира говорится, как его многочисленные войска мирно вступили в Вавилон (все детали, зазорные для вавилонян, конечно, опущены). После этого следует перечисление мероприятий, осуществленных Киром, которые полностью подтверждаются другими источниками. Кир претендовал на роль царя-освободителя, и он выполнил свои обещания, данные покорившимся его власти народам. Случай в истории исключительный, но вполне объяснимый. Стремясь к мировому владычеству, Кир хорошо понимал, что при помощи одного персидского войска только насилием ему этой цели не достичь. Он понимал также, что страны древней цивилизации, ставшие объектом персидских завоеваний, готовы видеть в нём своего спасителя и исцелителя. Кир умело использовал это обстоятельство, чем и объясняются как его поразительные военные успехи, так и репутация «отца» и «освободителя», которая закрепилась за ним в памяти не только персов, но и покорённых им народов, в том числе вавилонян, греков и иудеев.

Кир в «Манифесте» говорил: » Я собрал всех людей и вернул в их селения. И богов Шумера и Аккада, которых Набонид во гневе владыки богов перенес в Вавилон, по приказанию бога Мардука, великого господина, я благополучно поместил в их чертоги, жилище радости сердца». Этот шаг вызвал всеобщее одобрение вавилонян. Он символизировал возврат к миру и привычному порядку, а кроме того, послужил поводом для нескончаемых религиозных церемоний и праздников по случаю проводов из Вавилона и встречи в соответствующих городах возвращавшихся богов.

Но под шумок этих торжеств Кир выполнил своё обещание вавилонским пленникам-рабам: он даровал им свободу и право вернуться на родину. Это была вторая горькая пилюля, которую пришлось проглотить вавилонской олигархии, но перечить Киру она не посмела. Более того, в «Манифесте», как мы только что видели, освобождение пленников было объявлено осуществлением воли бога Мардука.

Кир понимал, что далеко не все пленники смогут и пожелают вернуться на родину, что многие из них останутся в Вавилонии, где они родились и обжились. Но теперь они стали не рабами, а свободными людьми, обязанными свободой Киру. Так и случилось. В Вавилонии осталось много евреев, сирийцев и других бывших пленников, ставших опорой персидского владычества в стране.

Показательна в этом плане история пророка Даниила. Потомок знатного иудейского рода, он вместе с соплеменниками ещё подростком попал в вавилонский плен после второго завоевания Навуходоносором Иерусалима. В Вавилоне он получил халдейское образование и был призван на службу при дворе. Согласно Библии, Даниил обладал от Бога даром понимать и толковать сны, чем и прославился при дворе Навуходоносора, а затем и Валтасара. После падения Вавилона продолжил службу при персидском дворе царя Кира, а затем Дария.

Вавилонянам Кир обещал избавление от ига Набонида и его клевретов. За словами последовали дела. Ликвидация режима Набонида прежде всего коснулась вопросов религии. Здесь Кир предоставил олигархии полную свободу действий. От имени Кира храмы, перестроенные Набонидом, сносились и возводились заново в том виде, в каком они были при Навуходоносоре II. Одновременно восстанавливался прежний ритуал богослужения.

Гораздо осторожнее поступал Кир в отношении отдельных лиц, связанных с Набонидом и Валтасаром. Официально на их головы сыпались проклятия и угрозы суровой кары, но на деле никаких репрессий не последовало. Кир ограничился тем, что убрал из государственного аппарата наиболее одиозные фигуры, причём сделал это скорее в угоду их политическим противникам, чем в собственных интересах: оставшись без хозяев, эти люди готовы были служить кому угодно, в том числе и персам. Кир вообще избегал без особой надобности вмешиваться во внутренние вавилонские дела. В административном аппарате, особенно на постах городских магистратов, остались в основном те же лица, что и при Набониде. Кир сохранил введённые Набонидом должности царских кураторов при храмах и даже не сменил сановников, назначенных тем на эти посты. Персов в государственном аппарате Вавилонии при Кире и Камбизе насчитывалось очень мало. Даже служащие личного хозяйства царя и царевича Камбиза в Вавилонии были вавилонянами, а не персами.

Таким образом, уже в самом начале правления персов случился ряд потерь, ключевых для дальнейшей судьбы олигархии. Первая: Вавилон перестал быть республикой, вследствие чего олигархия лишилась всех рычагов контроля верховной административной власти, т.е. де-факто сразу же утратила статус олигархии, хотя по инерции мы продолжим её так называть. Вторая, которая является прямым следствием первой: Большие Капиталы Вавилона лишились приоритетного доступа к закупкам мета-голема, читай к генерируемому им платёжеспособному спросу. Тем самым вавилонская олигархия сразу же стала капиталистически неэффективной. Третья: Вавилон перестал быть имперским городом, соответственно, сошёл на нет входящий поток дани и военной добычи, что стало ещё одним ударом по платёжеспособному спросу в целом. Четвёртая: вавилонская олигархия, хотя и сохранила доступ к храмовым магистратурам, её доходы от них упали катастрофически, поскольку пресеклись регулярные царские пожертвования храмам с военной добычи и дани с покорённых народов. Пятая: вавилонская олигархия лишилась важного инструмента преумножения ренты – своих рабов. И, наконец, шестая: Вавилон перестал быть эксклюзивным местом, где военная элита новой империи тратила свои огромные доходы – таких мест у элиты новой империи было не одно, а несколько.

Недолгое «процветание»

Список невозвратных потерь немаленький. Единственной их реальной компенсацией стал доступ к новой гигантской зоне разделения труда и оживление международной торговли, что на первых порах ретушировало катастрофичность сделанного выбора и компенсировало потери.

Деловая жизнь Вавилона не испытала ощутимых потрясений от персидского завоевания. Наоборот, установление мира и включение Вавилонской империи на правах личной унии в состав громадной Персидской державы дали новый толчок экономическому оживлению.

Ещё бы, Кир Великий, правивший с 559 по 530 до н.э., соединил в рамках единой империи Мидию, Лидию и Вавилон. Кир не решился покуситься только на Египет времён Амасиса II 570-526 до н.э. Но его присоединение к империи Ахеменидов было лишь делом времени.

Вавилон, наряду с Персеполем, Сузами и Экбатанами, стал одной из четырех столиц персидского царя, и пожинал от этого обильные плоды. Казалось, расчёт вавилонской олигархии на Кира оправдался с лихвой:

Империя Ахеменидов в конце VI в. до н.э., четыре столицы – Вавилон, Персеполь, Сузы, Экбатана

Но это было лишь иллюзией. На самом же деле нет лучшей «торговли», чем оседлание входящих в столицу империи потоков дани и военной добычи, которых вавилонская олигархия безвозвратно лишилась. Ощущение данного факта своим кошельком с последующим полным его осознанием не могло не вызвать бури внутреннего недовольства и неудовлетворения.

Идиллия длилась недолго: после пира неминуемо следует похмелье. Персидская знать, опьянённая легкими победами и попавшими в её руки баснословными богатствами очень скоро вкусила блага цивилизации и не собиралась в угоду вавилонским толстосумам довольствоваться малым. Её аппетиты росли, и покорённые народы, в том числе и вавилоняне, скоро почувствовали это на себе. Хотя корень проблем не в её аппетитах – Вавилон попросту перестал быть монопольным получателем имперской ренты, что не могло не проявить себя. А вскоре к экономической катастрофе добавилось прямое унижение.

В 530 до н.э. Кир погиб во время похода в Среднюю Азию против массагетов – обитавшего на территории Скифии ираноязычного кочевого народа. Персы впервые столкнулись с народом, который не желал быть покорённым, и потерпели поражение. Камбиз II 530-522 до н.э., старший сын Кира, вступив на персидский престол, наследовал также титул царя Вавилона. Ни о каких выборах вавилонского царя никто даже не заикнулся. Камбиз не обладал политическим тактом отца и вообще не считал нужным маскировать персидское господство. Недаром покорённые называли его «деспотом», а не «отцом», как Кира.

Де-факто республиканская форма правления в Вавилоне канула в лету ещё при Кире. Но при Камбизе господство персов приняло явную и оскорбительную форму.

Недовольство столь резким снижением социального статуса и несомненным снижением с определённого момента экономических дивидендов с предательства не могло не вылиться в попытку олигархии вернуть себе верховную власть при первом же удобном случае, когда империю Ахеменидов тряхнёт. Вскоре случай представился.

Бесплодные попытки возрождения Республики

В 525 до н.э. через шесть месяцев после смерти в 526 до н.э. фараона Амасиса II Камбиз II завоевал Египет. В тот поход по его приказу отправилось и вавилонское ополчение. После падения Египта, опасаясь персидского нашествия, добровольно покорились персам некоторые жившие к западу от Египта племена Северной Африки. Так, по словам Геродота: «судьба Египта устрашила живших по соседству с Египтом ливийцев, которые и сдались персам без боя, сами наложили на себя дань и послали подарки Камбизу. Подобно ливийцам поступили, будучи также перепуганы, киреняне и баркияне».

Таким образом, к началу последней четверти VI века до н.э. все четыре супердержавы того времени – Мидия, Лидия, Египет и Вавилон – были объединены в единую зону разделения труда, см. карту выше. Но это никак не радовало вавилонскую олигархию, которую на этом пиршестве жизни отодвинули в дальний конец стола. Озаботившись возвращением себе былого социального статуса, она тем самым включилась в смертельно опасную игру – это вам не узаконенные интриги против своего юридически марионеточного царя. Очевидно, далеко не всё устраивало её в экономическом, тем более в социальном статусе, если бушующий внутри императив власти толкнул олигархии на столь рискованные шаги. А ведь прошло всего лишь 17 лет с момента знаменательного предательства. Катализатором событий стали персидские волнения.

В марте 522 до н.э., когда Камбиз с армией всё ещё пребывал в Египте, персидский престол захватил некий маг Гаумата, выдававший себя за Бардию, младшего сына Кира, которого ранее тайно убили по приказу Камбиза. Камбиз тотчас же двинулся в Персию, но по пути погиб при загадочных обстоятельствах – якобы упал с лошади и напоролся на собственный кинжал.

В Вавилоне Бардию, или Барзию, признали царём сразу же, как пришла весть о перевороте, хотя Камбиз тогда был ещё жив. Так же быстро и легко Бардию признали остальные покорённые народы. Это объясняется во многом непопулярностью Камбиза и тем, что Бардия немедленно после захвата власти разослал по всем странам указ об освобождении подданных на три года от военной службы. Но 29 сентября 522 до н.э. Гаумата-Бардия был убит персидскими аристократами, которые избрали царём Дария 522-486 до н.э., одного из участников заговора, принадлежавшего к младшей ветви царского рода Ахеменидов. Немедленно многие народы Персидской империи, включая самих персов, восстали против Дария, на стороне которого остались только персидская аристократия и армия. Началась длительная гражданская война.

Есть два рассказа относительно последовавших вслед за этим в Вавилоне событий – от Геродота и от самого Дария.

Рассказ царя Дария не столь романтичен, но зато более достоверен. Вавилоняне сразу же после убийства Гауматы провозгласили царём некоего Нидинту-Бэла, который выдавал себя за Навуходоносора III, сына царя Набонида.

Дарий, подавив восстание в Эламе, двинулся на Вавилон. 13 декабря 522 г. он разбил вавилонян на Тигре, а 18 декабря у города Зазанну на Евфрате, после чего овладел Вавилоном. Навуходоносор III попался в плен и был казнён.

Пока Дарий продолжил борьбу с мятежниками в других концах огромной империи, в Вавилонии началось новое восстание. Армянин Араха тоже выдал себя за Навуходоносора, сына царя Набонида. Он поднял мятеж на юге страны и был принят в Вавилоне. Уже с 25 августа 521 до н.э. появились датировки по Навуходоносору IV, царю Вавилона. Дарий послал против Вавилона войско во главе с персом Винда-фарной. 27 ноября Винда-фарна одержал над вавилонянами полную победу. Самозванца Навуходоносора IV и его сподвижников повесили на кольях, о чём сообщает и Геродот. Восстание в Вавилоне было подавлено.

Рядовые вавилоняне почти ничего не знали о своём царе и даже не подозревали, что у них под одним и тем же именем царствовали два разных человека, которые никакой реальной роли не играли. Восстания организовала вавилонская олигархия, разочаровавшаяся в персах. Она давно желала иметь на престоле безликих марионеток, которых она и нашла в лице самозванцев. Но ей, кроме того, надо было привлечь к восстанию народ, прежде всего халдейских воинов. По этой причине самозванцы и приняли имя Навуходоносора, сына Набонида, причём остаётся неизвестным, существовало ли вообще такое лицо в действительности или же оно просто было выдумано олигархами, чтобы увлечь за собой народ знаменем старой халдейской династии. Говоря иными словами, идея-фикс вавилонской олигархии – выборность царя – стала настолько непопулярной, что о ней нельзя было даже говорить открыто. А это свидетельствует о том, что вавилонский античный город-государство умер, и все попытки гальванизировать его труп были обречены на провал.

Ну а как жили и что делали в это беспокойное время рядовые вавилонские граждане? Персидского завоевания в 539 до н.э. многие из них даже не заметили. Для обывателей оно запечатлелось лишь цепью празднеств, устроенных сначала Набонидом и Валтасаром, а затем Киром, во время которых произошли какие-то перемены, никак не отразившиеся на жизни города. Теперь же Вавилону пришлось испытать настоящие грабежи, конфискации и репрессии, последовавшие за поражением. События 539 до н.э. не оставили никаких следов в деловых документах, зато в 522-521 до н.э. такие следы налицо, но они говорят не о патриотическом подъёме, а о стремлении извлечь выгоду из переполоха и уберечь себя и своё имущество.

Репрессии и экономические потери олигархии

Последствия фронды при своём марионеточном и чужом настоящем царе отличаются кардинально. За каждым восстанием следовала неизбежная жестокая расплата. Рассказы о ней Геродота и источников Дария хотя и несколько разнятся, в целом же совпадают.

Согласно рассказу Геродота не только сами события, сопровождавшие восстания, были драматическими, но и их последствия ужасающими.

Дарий велел срыть стены и снять ворота Вавилона. По его приказу 3000 самых знатных вавилонян повесили на кольях. Остальных он простил и даже прислал им 50 000 женщин из других стран взамен перебитых ими в начале осады, чтобы у них было потомство. Дарий сделал это, поскольку, согласно Геродоту, готовясь к восстанию и неизбежной осаде Вавилона: чтобы сберечь на возможно более долгий срок запасы провианта, вавилоняне сами перебили всех своих женщин, кроме матерей и жен.

В изложении Дария и самих вавилонских источников события не столь драматичны, хотя были и посадки на кол, были и грабежи, последовали и разорения:

Итти-Мардук-балату, потомок Эгиби, поздней осенью 523 до н.э. находился где-то в Иране, видимо, в Эламе. Время было тревожное, и бывалый делец почувствовал, что следует ожидать крупных потрясений. И действительно, вскоре Бардия захватил персидский престол. В это время Итти-Мардук-балату занимал в Вавилоне деньги, где только мог. Так, у некоего Мардук-шум-уцура он лично и через подставных лиц в короткий срок получил ряд займов на общую сумму 24 1/2 мины (12,353 кг) серебра. Итти-Мардук-балату рассчитывал на то, что кредиторы могут погибнуть и их деньги останутся у него.

Но осенью 522 до н.э. стало ясно, что вавилонское восстание обречено и после поражения неизбежно последуют грабежи и конфискации. Тогда Итти-Мардук-балату начал лихорадочно прятать свои деньги, размещать их мелкими вкладами по различным банкирским конторам, желая свести к минимуму неминуемые потери после захвата Вавилона персами. Ему удалось спасти деньги, но не жизнь. В декабре Итти-Мардук-балату, его брат Иддин-Набу, его кредитор Мардук-шум-уцур и многие другие вавилоняне погибли. Персы убили их не столько как мятежников, сколько за то, что они слыли богатыми людьми.

Мушезиб-Бэл, халдей по происхождению, уцелел, но оказался разорённым. Во время военных действий его имения сильно пострадали. Финиковые пальмы и фруктовые деревья были вырублены, вместо них пришлось сеять ячмень, что привело к резкому падению размеров ренты. Накануне разгрома первого восстания в ноябре 522 до н.э. Мушезиб-Бэл, опасаясь конфискаций, перевёл на имя своей жены Амти-Сутити одно из имений и рабыню. Так вели себя многие вавилонские граждане в годину потрясений.

Судьба земельной олигархии

Персы провели крупные конфискации земель у вавилонских граждан. Часть их была роздана персидским аристократам, офицерам и чиновникам. С этого времени в Вавилонии появилось персидское землевладение. Так, персидский полковник Багасару стал владельцем части имения семьи Эгиби на канале Тупашу, в связи с чем всё имение получило название Бит-раб-кацир («Дом полковника»).

Другая часть конфискованных земель была использована для наделения держателей, обязанных нести военную службу. В зависимости от рода службы эти держания назывались «дом лука», «дом коня», «дом колесницы». Держатели рекрутировались как из вавилонян, так и из иноземцев, проживавших в Вавилонии бывших вавилонских пленников. Обычно вместо несения службы они платили налоги или выставляли заместителей. За счёт держателей возникла и окрепла новая прослойка средних землевладельцев, начавшая теснить коренных вавилонян и халдеев. Одним из таких новых землевладельцев был Шаттинну, потомок Бэл-яу, судя по фамилии «Господь-Яхве», вавилонизированный еврей. При Кире и Камбизе он был скромным жителем города Барсиппы, а при Дарии стал быстро богатеть. В короткий срок он скупил у разорившихся вавилонян не менее семи имений и превратился в состоятельного землевладельца.

Такие люди, как Шаттинну, не связанные с вавилонскими традициями и обязанные своим благополучием Дарию, становились опорой персидского господства в Вавилонии. Напротив, коренным вавилонянам и халдеям Дарий не доверял. Страну наводнили шпионы и сыщики, зорко следившие за населением.

Таким образом, процесс развивался, как тому и следовало быть, в соответствии с логикой событий. Прямым итогом восстаний стало не только юридическое и экономическое, но уже и физическое обрушение вавилонской олигархии: гибель многих богатых вавилонян, экспроприация ресурсов – финансовых и земельных, ужесточение режима административной власти.

Конец целостности Вавилонии и трансформация её в данника

Утвердив свою власть над империей Ахеменидов, Дарий провёл ряд важных реформ, которые затронули и Вавилонию. Всю территорию своего государства он разделил на 20 провинций-сатрапий, впервые за все годы персидского владычества наложив на Вавилонию и другие сатрапии тяжелую регулярную дань, к чему вавилоняне не привыкли.

Ход Дария был естественным, поскольку период активной экспансии, а с ним и приток в персидскую казну военной добычи с покоряемых территорий в основном закончился при Камбизе II. Вслед за этим мгновенно последовал вынужденный переход к практике регулярной дани.

Целостность (юридическая) Вавилонской империи, сохраняемая при Кире и Камбизе, была ликвидирована. Вавилония вместе с Ассирией составила IX сатрапию, обязанную ежегодно платить персидскому царю дань в 1000 талантов, это 30,3 т серебра и 500 мальчиков-евнухов.

Всё Заречье было отторгнуто от Вавилона и вместе с Кипром вошло в V-ю сатрапию, платившую 360 талантов (10,908 т) серебра дани в год. Наконец, арабов, некогда покорённых Набонидом и теперь освобождённых от власти Вавилона, обязали ежегодно приносить персидскому царю в виде дара 1000 талантов (30,3 т) ладана.

Следовательно, после 521 до н.э. Вавилон из реципиента превратился в донора денег и капиталов. Несомненно, что сохранившиеся остатки ссудных капиталов стали покидать его. Все три головы некогда великой вавилонской олигархии неотвратимо зачахли – административная, земельная и ссудная олигархия.

Презрение вавилонских богов

Хотя Дарий и принял титул царя Вавилона и сохранил фикцию вавилонской автономии, это, однако, не мешало ему открыто пренебрегать вавилонской религией и богом Мардуком. В Вавилонии Дарий демонстративно не признавал никаких богов, кроме иранского верховного бога Ахурамазды. Между тем в Египте в качестве фараона Дарий принял египетское тронное имя и оказывал официальные почести египетским богам.

Видимо, египетская элита, «испорченная» монархическими традициями, вела себя более последовательно и ответственно в отношении своего социума, чем элита Вавилона, отмороженная на идее-фикс собственного обогащения и величия. Как следствие, в 404 до н.э. Египет вернул независимость, обеспечив себе ещё 60 лет самостоятельной государственности, практически до начала македонского вторжения. В Вавилонии же продолжился устойчивый нисходящий тренд, поскольку никакой ответственной патриотической элиты там не было, от слова никогда.

Презрение персами вавилонских богов стало эмоциональным актом низвержения Вавилона, имевшим продолжение.

Лишение Вавилона его теократических оснований

Дарий пользовался уважением даже своих врагов. Евреи также сохранили о нём благодарное воспоминание: во 2-й год царствования он, согласно книге Ездры, разрешил возобновить работы по построению 2-го Иерусалимского храма, а в 6-й год храм был освящён. Согласно Диодору, египтяне уважали Дария наравне со своими фараонами-законодателями. И даже отдалённые карфагеняне признавали его власть.

Тем не менее, иго – есть иго, и в августе 486 до н.э. Египет восстал. В ноябре 486 до н.э. скончался царь Дарий I 522-486 до н.э., и на персидский престол вступил его сын Ксеркс I 486-465 до н.э. Ему удалось подавить возглавляемое Псамметихом IV восстание. Египет подвергся безжалостной расправе, имущество многих храмов было конфисковано. Согласно Геродоту, Египет подвергся ещё большему игу, чем раньше. С этих пор участие коренных жителей в управлении страны ещё более ограничивается – их допускают только на низшие должности. И Ксеркс, и последующие персидские цари не удостаивают вниманием египетских богов.

Расправившись с восстанием в Египте, Ксеркс начал готовить грандиозный поход против Эллады. В это время, осенью 482 до н.э., Вавилон поднял восстание и провозгласил царём некоего Шамаш-эрибу, сумевшего продержаться около двух месяцев. Восстание было подавлено без особого труда. За этим последовала расправа не столько с повстанцами, сколько с самим Вавилоном. Ксеркс увез из Эсагилы золотого истукана бога Бэла, палладий Вавилона. Вавилонское царство, основанное в 1894 до н.э. аморейским вождём Сумуабумом, прекратило свое существование, и на этот раз окончательно.

Вавилонское гражданство было ликвидировано. Вавилоняне лишились своих земель. Их конфисковали и раздали персам. Вавилония стала рядовой персидской сатрапией, а её жители – подданными и данниками персидского царя, обрабатывавшими в качестве арендаторов и батраков земли персидских землевладельцев. Вавилонская олигархия, непосредственная виновница этой катастрофы, сама погибла под пятой завоевателей.

А ведь прошло всего лишь 57 лет с момента завоевания Вавилона персами.

Полное угасание Вавилона

Вавилон, лишившийся своей государственности и автономии, продолжал оставаться большим городом. Время от времени в нём жили персидские цари. Но город хирел, угасал, терял былое экономическое значение. В V-III веках до н. э. на первое место выдвинулись Ниппур и Урук, сохранившие свой статус городов-государств и своё гражданство.

В 324 до н. э., когда Александр Македонский закончил свой поход, великий завоеватель прибыл в Вавилон, который избрал столицей своей колоссальной державы. Казалось, древнему городу уготован новый небывалый расцвет. Но летом 323 до н.э. Александр умер в царском дворце, построенном ещё Навуходоносором II. Началась борьба диадохов, во время которой Вавилон неоднократно переходил из рук в руки и подвергался опустошению. В 312 до н.э. в Вавилонии утвердился Селевк, один из диадохов, создавший обширную монархию в Передней Азии. Однако столицами его державы стал не Вавилон, а вновь основанные эллинистические города.

Вавилон тоже превратился в эллинизированный город и даже завёл у себя греческий театр, но это не спасло его от упадка. Селевкия скоро затмила его, и часть вавилонян, наиболее активная и богатая, переселилась туда. В 129 до н.э. Вавилонию завоевали парфяне, которые в 126 до н. э. разгромили и сожгли Вавилон за его эллинистические симпатии. От этого погрома древний город уже не смог оправиться. Он пустел, жители покидали его, и к началу нашей эры от него остались одни руины. В первые века нашей эры на месте Вавилона существовало небольшое поселение иудеев и сирийских христиан, которые показывали путешественникам руины дворца Навуходоносора II, остатки Вавилонской башни, ров львиный и «пещь огненную». Затем и эти следы затянуло землей. От Вавилона остались одни холмы, в которых в средние века арабы добывали кирпич для строительства Багдада и других соседних городов и селений.

Великий древний город, из глины родившись, в глину ушёл.

Город-назидание

Читатель уже знает о многом, чем обязана Вавилону и вавилонянам мировая цивилизация. Но не в этом таится причина неослабевающего интереса к Вавилону. Интерес вызывает не Вавилон вообще, а именно Вавилон эпохи Навуходоносора II, эпохи Вавилонского столпотворения, т. е. Вавилон, поражённый смертельным недугом.

Вавилон эпохи столпотворения был первым обществом античного мира, вступившим в стадию кризиса. В нём впервые пороки и язвы цивилизации предстали во всей своей наготе. Вид их поразил и ужаснул соседние народы, особенно древних евреев и эллинов, произвел на них неизгладимое впечатление, которое они сумели передать остальному человечеству. С этого времени Вавилон стал образом и символом всякого разлагающегося общественного организма.

Вавилона давно не существует, однако слова «Вавилон», «Вавилонское столпотворение», «Вавилонская блудница» и вещее изречение «мене, мене, текел, упарсин» вот уже двадцать пять веков не сходят с уст людей.

Тяжёлые раскопки

Только археологические раскопки и упорный труд нескольких поколений учёных двух последних веков позволили шаг за шагом восстановить историю этого замечательного народа, прямого наследника шумеров – создателей древнейшей на земле цивилизации, ровесницы египетской.

Раскопки Вавилона относятся к числу самых грандиозных и дорогостоящих в истории археологии. Тем не менее, в своё время они были признаны неудачными. Столпы официальной науки сочли себя обманутыми в своих самых лучших ожиданиях. Их бесконечные нападки попортили немало крови Роберту Кольдевею и раньше времени свели его в могилу. Ему ставилось в вину, что он не нашёл ни золотых кладов, вроде тех, что обнаружил Леонард Вулли в царских гробницах Ура, ни библиотек, ни статуй, ни рельефов, подобных открытым в развалинах ассирийских городов Ниневии, Дур-Шаррукина, Ашшура и Кальху.

Роберт Кольдевей – неудачник! Архивы деловых документов нашли в вавилонских холмах за много лет до его раскопок. Вызвавший сенсацию базальтовый столб с текстом Законов вавилонского царя Хаммурапи открыли в 1901 г. в Сузах французские археологи, а не он, копавшийся в это самое время в Вавилоне. Грунтовые воды не позволили ему раскопать Вавилон II тысячелетия до н.э. Единственным сюрпризом его раскопок были Ворота богини Иштар, но и тут Кольдевею не повезло: он умер в 1925 г., за год до того, как этот замечательный памятник был восстановлен во всём своём великолепии в берлинском музее.

Роберт Кольдевей открыл Вавилон эпохи Навуходоносора II. Он нашел остатки Вавилонской башни, Эсагилы, Висячих садов, царского дворца, моста через Евфрат, стены, улицы и дома Вавилона. Но не этого от него ждали. Все это было известно науке и до раскопок.

Такова была официальная оценка труда, которому Роберт Кольдевей отдал жизнь. Однако люди XX в. идут и идут поклониться своему прошлому, развалинам проклятого Вавилона, раскопанным Робертом Кольдевеем. Что же влечёт их к ним? А то, что раскопки Роберта Кольдевея воочию доказали существование Вавилона и его чудес, известных всему человечеству, и люди, не имеющие никакого отношения ни к археологии, ни к истории испытывают неодолимую потребность убедиться в этом собственными глазами. В этом-то и состоит бессмертная заслуга Роберта Кольдевея перед наукой, чего не могли и не хотели понять травившие его академические жрецы.

Благодаря Роберту Кольдевею мы знаем, что Вавилон существовал на самом деле и каким он был:

Современное варварство

К сожалению, Саддам Хуссейн принял решение о частичном восстановлении Вавилона. При этом, как утверждает википедия, каждый десятый кирпич, использованный при «реконструкции» древних построек Вавилона, помечался его именем в обрамлении восхвалений:

Судя по следующему снимку, утверждение о каждом десятом кирпиче явно преувеличено (на то она и википедия):

Но варварство в любом случае ужасающее. Один из примеров итогов «реставрации» – новодел городской стены на заднем плане:

А вот так аккуратненько, не оставляя никакого простора для фантазии и археологической деятельности, выглядят другие объекты реставрации (похоже, Саддам решил окончательно закрыть тему с дальнейшим бесполезным расходованием средств на археологические изыскания):

В центре следующего снимка, как утверждают, запечатлено тронное место царя Вальтасара. Именно там, на стене, была начертана согласно Библии огненная надпись «мене, мене, текел, упарсин» – исчислен, взвешен, разделён:

В результате бессмысленной активности Юнеско лишил комплекс статуса объекта всемирного наследия. Статус могут вернуть, если найдутся средства и воля реставрировать Вавилон обратно в развалины, что гораздо сложнее.

Саддам Хуссейн не единственный, кто отличился. С 2003 по 2004 археологический комплекс использовался белыми эльфами коалиционными силами США и НАТО в качестве военной базы. Древним (не восстановленным) остаткам города был нанесен серьёзный ущерб, вызванный рытьём канав, выемкой, перемещением и выравниванием грунта.

Роберт Кольдевей

Теперь пару слов о человеке, которому мы обязаны возвращением Вавилона из небытия. Роберт Иоганн Кольдевей 1855-1925 – немецкий архитектор, историк архитектуры, преподаватель и археолог. Один из крупнейших учёных, занимавшихся ближневосточной археологией. Определил месторасположение Вавилона и с помощью раскопок, длившихся с 1899 по 1917, подтвердил существование легендарного города. До этого принимал участие в раскопках Трои и на острове Лесбос.

Роберт Кольдевей

Его экспедиции финансировались Германским восточным обществом, правительством и кайзером Вильгельмом II. 12 декабря 1898 Кольдевей пересёк Евфрат, а 26 марта 1899 начал раскопки Вавилона на территории современного Ирака. Изначально запланированная на 5 лет, экспедиция завершилась лишь в 1917 году с вступлением британских войск в Багдад в ходе Первой мировой войны.

В течение 18 лет, начиная с 1903, Кольдевей проводил раскопки в Ашшуре, Шуруппаке, Абу Хатабе и Уруке, прерывавшиеся только тремя относительно короткими поездками в отпуск в Германию в 1904, 1901 и 1915 годах.

Надгробие могилы Роберта Кольдевея на кладбище Лихтерфельде в Штеглиц-Целендорфе выполнено в форме вавилонского зиккурата.

Набросок по эволюции функционала города

Весьма любопытна эволюция в процессе социогенеза социальной структуры, обозначаемой символом «город», и история Нового Вавилона – одна из наглядных и занимательных её иллюстраций.

Предназначение структуры «город» во многом закодировано в этимологии терминов, используемых для её обозначения. Начнём с древнегреческого названия древнеегипетских городов. Термин νομος (ном, номос), которым греки обозначали города Древнего Египта, имеет значение округ, округа.

В латыни город обозначался словами urbs (urbem) или oppidum. Urbs и urbem (отсюда термин урбанизация) имеют общий корень со словом orbis – круг. По-видимому, urbs производен от обряда основания городов, заимствованного римлянами у этрусков: основатель, облачённый в тогу, проводил плугом очертание будущей стены, отваливая землю вовнутрь будущего города и пронося плуг над местом будущих ворот. Второе название oppodum имеет значение «огороженное место». И тем, и другим термином римляне выражали понятие, противоположное области, заключавшее в себе в качестве существенного элемента правовой акт постройки стен. Различие урбса и оппидума только в том, что под урбсом подразумевался более значительный центр городской жизни, с претором и сенатом, а под оппидумом – меньший центр, с дуумвиратом и декурионами.

У всех древних понятий просматривается общее значение: город – центр некого округа, области, впоследствии – компактное огороженное место, защищённое возводимой по периметру оградой, стеной.

Похожее содержание символа «город» и у древних славян. Они, как и прочие народы, старались оградить и защитить свои поселения от врагов, диких животных и т.д. В итоге крупные поселения, огороженные крепостной стеной, стали называться городами. Слово город производно от ограда, забор, огороженное место. Здесь имеет место явное родство со словом огород.

Все очевидные признаки города, отражённые в обозначающих его символах, производны от его древнего предназначения и вытекавшего отсюда функционала: исходно город стал центром консолидации земледельческой общины, занимавшей некий округ (область), и ключевым элементом, обеспечивавшим её функционирование и выживание. Пробежимся по базовому функционалу древнего города.

Первая базовая функция города – объединение общины. Прежде всего, город стал местом, сохранявшим и развивавшим единый для общины культ. Иного способа сгенерировать общий для всех членов социума взгляд на устройство Мира в древности не было. Боги и их пристанища (города) стали системообразующим элементом консолидации больших социумов. Так, утрата статуи Бэл-Мардука, в которой жила душа бога вавилонян, была равнозначна гибели города. Что за город без души, объединяющей всех жителей общины?

Вторая базовая функция – обеспечить энергоэффективное протекание в большом и сложном социальном организме (земледельческой общине) обменных процессов, необходимость интенсификации которых была вызвана товарным производством и углублением разделения труда. Для этого город предоставил площадку – пресловутый городской рынок – ещё один ключевой системообразующий элемент любой общины.

Третья базовая функция города – защита. Земледельческая община, перейдя к оседлому образу жизни, лишилась свободы манёвра, позволявшего избегать стычек с превосходящим противником. Меж тем желающих покуситься на накопленные общиной богатства, становилось всё больше. Земледелие и скотоводство, обеспечив Человека новым регулярным источником энергии, привело к расширенному воспроизводству биомассы, соответственно, росту её претензий на дополнительную территорию и ресурсы. Поэтому задача создания в центре общины на удобном для обороны месте небольшой огороженной территории, способной обеспечить защиту под ударами многократно превосходящего противника, перешла в разряд жизненной необходимости.

Вторая и третья функция – форма реализации обменных процессов и биовыживательных реакций общественного организма (процессов, атрибутивных организму, как и прочим формам жизни, в качестве необходимого условия их выживания).

А вот первый элемент функционала, помимо чисто биологической функции – консолидации фундаментальных «клеток» организма в систему, служил ещё и реализации императива познания мира, имманентного любой форме жизни. Ведь боги в эпоху древности были краеугольным элементом познания и описания мира. Их появление отнюдь не случайно. Оно соответствовало достигнутой глубине понимания причинно-следственных связей  и прямо вытекало из освоенной Homo sapiens технологии познания мира – абстрактного логического мышления, требующего причину любому явлению. Земледельческая община очень-очень-очень хотела знать и воздействовать на причины тех явлений, от которых зависело её физическое выживание. И она их нашла.

Таким образом, древний город соединял в себе как биологический, так  и божественный (познание мира) функционал, обеспечивавший выживание нового общественного организма – земледельческой общины, возникшей на фундаменте инновационного источника энергии – земледелия и скотоводства. Реализуемый городом функционал максимально повышал энергетическую эффективность общины в сложившихся граничных условиях.

Став катализатором консолидации в крупные социумы, город запустил процесс образования государств. Первые протогосударства были не чем иным, как городами-государствами, консолидировавшими вокруг себя значительные по меркам древности заселённые территории, поглощая области, интегрированные другими, более слабыми городами.

С образованием полноценных государств точкам их консолидации добавился ещё один функционал – столичный: размещение органов верховной власти, верховного культа и управление возникшими сверхбольшими социальными системами. Если управление было качественным, оно обеспечивало существенно более высокую энергетическую эффективность целого в сравнении с удельной суверенной эффективностью интегрируемых в него частей. Тогда и возникало состоявшееся государство.

Столица неизбежно становилась концентратором ресурсных потоков государства, что приводило к опасному явлению – ускоренному воспроизводству в столице Больших Капиталов, регулярно вступавших в схватку с мета-големом за верховную власть. Таким образом, столичный город добавил себе ещё один функционал – он стал рабочей площадкой для ускоренного накопления гигантских финансовых капиталов – мощнейшего катализатора социальных процессов роста, обмена, агрессии. Агрессивность Больших Капиталов порой приводила к гипертрофированному перекосу данной функции относительно всех прочих. Именно указанный дисбаланс, который в силу специфической комбинации факторов случился в Новом Вавилоне, привёл к накоплению той огромной массы социальных пороков и диспропорций, которыми он был славен. При этом у Больших Капиталов отсутствовало понимание, что столь лелеемая ими функция на самом деле производна не столько от их усилий, сколько от столичного статуса города. С его утратой ресурсный поток в направлении города усыхал, и функция с неизбежностью угасала. Гипертрофированный уродец, структурированный Капиталами конкретно под её реализацию, был обречён, что и случилось с Новым Вавилоном.

Современный город утратил древний базовый биологический функционал – служить эксклюзивной площадкой для обменных процессов и защитой от агрессии. А вот у столичных городов их столичный функционал, естественно,  остался. Зачастую он по-прежнему сопряжён с функцией ускоренного накопления Больших Капиталов, отчего, как правило, дух столиц мерзок относительно провинций. Взамен утраченному биологическому функционалу пришёл новый, сотворённый индустриальной капиталистической системой: город служит концентратором товарных циклов (в том числе, производящих информационные товары) и платёжеспособного спроса. При гипертрофированной специализации на узкой группе товарных циклов возникает моно-город, что по-прежнему, как и уродцам, специализированным на накоплении капиталов, представляет угрозу его будущему: яркий тому пример из последних – Детройт.

Эволюция «божественного» функционала городов

Для понимания эволюции «божественного» функционала городов придётся совершить краткий экскурс в эволюцию познания. Возможно, кто-то сочтёт его несколько резким по форме подачи, но на то есть причины – подтолкнуть задуматься над «очевидностями».

Боги очень долго оставались ключевым элементом познания Мира. Они служили непререкаемым источником истины, тем самым неисчерпаемым кладезем «знаний» о Мире. Однако постепенно, по мере удовлетворения Человеком своего любопытства боги и стоящее за ними духовное сословие утрачивали монополию единственного и непререкаемого источника знания. Появилось альтернативное научное знание об устройстве Мира. Институциональным оформлением дуальности источника знания стало основание университетов.

Как это ни странно звучит для слуха европейского человека, старейшим из университетов является Аль-Карауин, основанный в 859 году в городе Фес, Марокко. Из его стен вышел ряд учёных, философов и богословов, оказавших значительное влияние на развитие мусульманской и мировой культуры. В Европе старейшим из действующих считается Болонский университет, основанный в 1088 году в итальянском городе Болонья. В нём помимо теологии разрабатывались на фундаменте римского права юридические нормы. Многие университеты возникли из монастырских школ, во многих долгое время обучались только священнослужители.

В средневековом университете на первом этапе обучения преподавались семь свободных (вольных) искусств: грамматика, риторика, логика (диалектика), арифметика, геометрия, астрономия и музыка (гармоника). Отдельно добавлялась философия. Окончившим факультет присваивалась учёная степень магистра искусств. После овладения вольными искусствами студент мог перейти ко второму этапу обучения на одном из высших факультетов, как правило, специализировавшихся на богословии, медицине, юриспруденции.

Преподавание в университетах математических основ не могло не привести к прорыву. Взрывной рост темпов научного познания коррелирует с началом XVII века – временем, когда Фрэнсис Бэкон изложил его основания – индуктивный логический метод. Не следует думать, что взрыв последовал вследствие изложения Бэконом метода – он лишь оформил в явном виде то, чем тысячи учёных интуитивно пользовались до него, вместе с ним и после него, однако явная формулировка процедуры, несомненно, помогла. Обычно упускается из вида, что Бэкон не только изложил метод научного познания, он в явном виде сформулировал дуальность источника знания. Люди должны понимать, что существуют два рода познания: 1) познание добра и зла, 2) познание сотворённых Богом вещей. Познание добра и зла – прерогатива Бога, и это знание он даёт нам через Библию. А вот познавать сотворённые вещи человек, наоборот, должен с помощью своего ума. Великая заслуга Бэкона в том, что он «юридически» оформил в мозгах просвещённых людей «развод» теологического и научного знания и сфер их применимости.

А затем случилось то, что не могло не случиться. Большие Капиталы, упорно рвавшиеся к верховной власти, не могли не поднять на щит оформившуюся в явном виде антитезу теологическому знанию, служившему намордником на их алчную пасть с ядовитыми клыками. К тому же вскоре научное познание проявило себя в качестве эффективнейшего инструмента для ускоренного расширенного воспроизводства Капиталов. Поэтому Большие Капиталы 1) продолжили прикладывать настойчивые усилия для разрушения религии, 2) стали вкладываться в финансирование научных исследований.

В результате последовательной проектной работы Большие Капиталы добились своего: им удалось навязать науке функцию антагониста религии. Её отрицание путём последовательного противопоставления научному знанию, как всегда не без иронии, вдалбливалось в учёные мозги, которым стала недоступна мудрость Бэкона. Как следствие, учёный люд, как некогда жрецы, оформился в парадигме исключительности своей монополии на знание.

Меж тем научное знание, давая достойный ответ на вопрос: «как устроен Мир?», – не в силах ответить на вопросы о целях и смыслах бытия, и конкретно – о смысле и возможных целях жизни Человека. Ответы на них лежат исключительно в теологической плоскости. При этом, заметим, никто уже и не утверждает, что теологическая часть картины Мира научна. Но в иной парадигме, учитывая текущий эволюционный уровень Наблюдателя, ответа на самые сложные вопросы не получить. А попытки дискредитации на «научной» основе тех несовершенных, сформулированных ещё в древности представлений Бога, которыми оперируют базовые монотеистические религии, выглядят и вовсе нелепо. Они-то как раз свою функцию выполняют прекрасно – открывают для тех, кто занят не самим познанием, а его ресурсным обеспечением, смысловую часть бытия, удерживающую от скатывания в биологическое скотство.

При этом сам научный метод покоится на шатком фундаменте трансцендентальных категорий, базовых для любого описания физической картины Мира, и на столь же трансцендентальной аксиоматике, лежащей в основании любых логических конструкций. Как невозможно дать определение любой трансцендентальной категории, не вводя при этом новых неопределимых понятий, так же является врождённой и неустранимой неполнота любых логических построений. Последнее доказано в рамках этих же построений. Согласно двум теоремам Гёделя 1) в любой формальной арифметике существует невыводимая и неопровержимая формула и 2) непротиворечивость этой арифметики не может быть доказана её средствами. Плюс к этому теорема Тарского сформулировала, что понятие арифметической истины вообще не может быть выражено средствами самой арифметики. Поэтому де-факто и физическая картина Мира, и любые её математические образы опираются на «здравый смысл» Наблюдателя. При этом «здравый смысл» в ряде построений, таких, к примеру, как квантовая механика, физика элементарных частиц, теория суперструн, достиг небывалых высот, недоступных восприятию неискажённого учением Разума. В формулировке и защите своей аксиоматики учёный люд стремительно сближается со жрецами древности. Показательно, что апологеты «церкви» теории суперструн десятилетиями строят умопомрачительные конструкции в принципе не подлежащие практической проверке в рамках земной стадии бытия Разума. Для этого потребуется прорыв в иные миры совсем иных энергий.

Теперь вернёмся к нашей теме – к городам. Естественно, что атрибутивный городам «божественный» функционал познания Мира эволюционировал, следуя за эволюцией познания, в форму массового открытия в них культовых заведений нового времени – храмов науки (университетов и академических учреждений). Появился даже ряд моно-городов, специализирующихся в этом: в университетских городах доля студентов в общем количестве жителей колеблется от 15 до 50%, а их экономика функционирует вокруг обеспечения процесса обучения. Вот их список в Европе: Болонья, Сиена и Пиза в Италии, Оксфорд и Кембридж в Англии, Саламанка в Испании, Коимбра в Португалии, Краков в Польше, Гейдельберг в Германии, Сент-Эндрюс в Шотландии, Левен в Бельгии, Уппсала в Швеции, Лейден и Гронинген в Нидерландах, Тарту в Эстонии. К счастью в городах сохраняются и старые храмы, соответственно и старый функционал, но по их прежнему божественному содержанию наносятся мощнейшие удары на фундаменте логики, ограниченной рамками продолжительности жизни единичного индивида-потребителя:

В заключение отметим, что Советский Союз тоже отметился в эволюции функционала городов. Им основана целая серия моно-городов совершенно нового типа – наукоградов, нагруженных исключительно «божественным» функционалом – познанием Человеком мира в парадигме научных и технологических прорывов. Наукограды сами по себе стали чудесным прорывом в будущее. То будущее, в котором биологическое будет подчинено реализации божественного, а не наоборот. Преимущество наукоградов перед университетскими городами в их узкой специализации, наличии мощной промышленной технологической базы и в том, что в них оседают те, кто уже определился в отличие от большинства студентов со своим будущим предназначением.

Наукограды с капитализмом никак не дружат, напротив, противны его природе. Им без прямой поддержки мета-голема не выжить. Без неё «божественный» моно-город, не обеспечивающий никакого прямого расширенного воспроизводства капиталов, наоборот, поглощающий их, обречён. В этом плане положение наукоградов, городов созданных для олигархии Разума, во многом сходно с положением городов, монофункционал которых структурирован под финансовую олигархию: стоит им утратить поддержку мета-голема, и город обречён, Вавилон тому свидетелем. А последовательно поддерживать наукограды, противостоя давлению капиталов, биологических и потребительских смыслов бытия, мета-големы смогут лишь в том случае, если в социуме будут воспроизводиться онтологические основания божественной природы и миссии Человека (Разума), смыслов бытия, далеко выходящих за рамки личной жизни индивида.

Апрель 2018