Мировой кризис 37: генезис мировой империи Габсбургов

В заметке мы закончим пробираться через эпоху межвременья – от XIV века к середине XVI.

Прежде всего, завершим сюжет с формированием империи Габсбургов – субъекта геополитики, который первым вступил в смертельную схватку с Доминатом, отправившимся с середины XVI века в поход за глобальной мировой властью.

Второй сюжет, отчасти парадоксальный. Он повествует о том, как был выкован и опробован главный меч, которым в XVI веке Доминат начал крушить мощнейшую монархию Западной Европы. Суть парадокса в том, что ковали его не Большие Капиталы. За них эту работу выполнил по своему почину Вацлав IV – самый слабый из королей в имперской династии Люксембургов.

Данная заметка – вторая серия не фэнтезийной, а настоящей «Игры престолов», но самих игр в ней будет всё же заметно меньше, чем в предыдущей. Сюжет, сначала вращаясь как и в первой серии вокруг Чехии и Австрии, затем оторвётся от них и выйдет на широкий простор всей Западной Европы. Во второй серии нас ожидают и сильные любовные линии, и аномально незаурядные личности. По-прежнему не обойдётся без Джокеров и воли случая.

Бессмысленно пытаться запоминать имена и даты – их, как и в первой заметке, много, главное – почувствовать вкус игры и уловить её динамику. Тем не менее, у вас, несомненно, отложатся в памяти такие фигуры, как Джон Уиклиф, короли-братья Вацлав IV и Сигизмунд, Мария Бургундская, Максимилиан I, Мария Терезия – две последние персоны особенно яркие.

Неудавшийся король-Люксембург

Предыдущая заметка закончилась на правлении Карла IV – короля Чехии и Германии 1346-1378, императора Священной Римской империи 1355-1378. Ценой больших усилий и объёмов серебра Кутна-Гора Карл IV добился в 1376 избрания своего сына Вацлава своим помощником и преемником на германском троне – королём Германии под именем Венцель.

После смерти Карла в 1378 Венцель полноценно вступил в свои права, но оказался никудышным римским королём. Он куда больше оказался Вацлавом IV, т.е. королём Чехии, чем Венцелем – королём Германии.

В Чехии Вацлав IV постоянно конфликтовал с чешской знатью. Так, в 1394 после похищения и убийства по его приказу пражского викария Яна Непомуцкого Вацлав был пленён восставшей знатью и отправлен в заточение в Австрию. Освободили его через два года в 1396 при активном участии младшего брата Сигизмунда. За эту услугу Вацлав назвал его своим наследником, ведь королю было уже 35, а детей у него ни от одной из двух жён не было.

Погрязнув в чешских распрях, Вацлав-Венцель десять лет с 1390 не посещал Германию, чем воспользовались «сидевшие в засаде» Виттельсбахи. В августе 1400 выборщики объявили о низложении короля за пренебрежение немецкими делами, пьянство, некомпетентность и участие в церковном расколе. По последнему пункту ему вменялась защита от церкви и попыток объявить еретиками реформатора Яна Гуса и его последователей.

Нищий король

Нищий король – случается и такое.

Новым королём Германии был избран Рупрехт III Пфальцский, 1400-1410. Управление столь сложным конгломератом требует немалых средств, меж тем последний из Виттельсбахов на имперском троне оказался нищим и до самой кончины отчаянно нуждался в деньгах. Без средств король де-факто оказался номинальным правителем. В 1402 безденежье вынудило его заложить имперские регалии и свою серебряную посуду. А после смерти Рупрехта III в мае 1410, дабы расплатиться с его долгами, пришлось продать королевскую корону и другие драгоценности.

В 1410, когда имперский трон снова стал вакантным, главным претендентом на него опять оказался Люксембург – брат Венцеля Сигизмунд. Меж тем, несмотря на радужные перспективы его избрания, намечался очевидный коллапс династии.

Династическая проблема Люксембургов

Генрих VII первым из Люксембургов стал королём Германии 1308-1313, позже императором Священной Римской империи 1312-1313 – с него началась имперская ветвь Люксембургов. Короли Германии из династии Люксембургов отмечены ниже на схеме светло-серым тоном. Те, кому пребывая на немецком троне, удалось короноваться императором Священной Римской империи, выделены тёмно-серым цветом. Естественно, наследование шло по правой старшей ветке династического дерева. Из младших Люксембургов только Йост Моравский попытался взойти на трон Германии, но пробыл на нём три с половиной месяца.

Схема наглядно демонстрирует, что начиная с IV колена, династическое дерево не дало ни одного полноценного побега: в пятом колене выросли лишь Елизавета Люксембургская и Елизавета Герлицкая. Но по закону женщины не могли претендовать на престол Германии. В то же время дочь короля и императора могла стать ступенькой на немецкий трон, используя административный ресурс её отца. Соответственно Габсбурги, наблюдая очевидное усыхание династии, держали Елизавету Люксембургскую в прицеле своей династической игры.

Глядя на такую картинку, не покидает ощущение, что колесо фортуны будто бы отыграло назад выпавший Люксембургам Золотой Джокер – убийство в 1308 короля Германии Альбрехта I Австрийского (месть его племянника), лишившее Габсбургов королевского трона:

Упорная воля Габсбургов

Габсбурги, лишившись в 1308 имперского трона и упустив Чехию, затаились, но не собирались сдаваться. Готовясь к ренессансу, они «пасли» Люксембургов, что было несложно, поскольку все интересовавшие их фигуры пребывали по соседству с ними – в Богемии, Моравии, Венгрии.

После низложения с трона Германии в 1400 Вацлава-Венцеля Габсбурги сделали ставку на его брата Сигизмунда. Их выбор был не случаен. В отсутствии у Венцеля детей Сигизмунд стал проходной фигурой на имперский и чешский престолы. Вспомним, что в 1396 Вацлав-Венцель даже объявил его своим наследником. Наконец, у Сигизмунда имелись явные уязвимости, дававшие отличные шансы на игру – его преследовал хронический дефицит денег, и у него не было сыновей.

Благодаря стараниям своего отца Карла IV, Сигизмунд унаследовал курфюршество Бранденбург, а по линии супруги Марии I Анжуйской, дочери Лайоша Великого – короля Польши, Венгрии и Хорватии, унаследовал после его смерти в 1382 беспокойные Венгрию и Хорватию. Мария к тому времени уже стала королевой Венгрии, уступив Польшу по воле матери, которая была при ней регентом, своей сестре Ядвиге, постоянно там проживавшей.

Сигизмунда короновали королём Венгрии только в 1387. Девять последующих лет он провёл в непрерывной войне за свой неустойчивый трон, а война – это большие расходы. Остро нуждаясь в деньгах, Сигизмунд в 1388 продал курфюршество Бранденбург двоюродному брату Йосту Моравскому за 565 тысяч гульденов.

Успокоив Венгрию, Сигизмунд ввязался в двенадцатилетнюю изнурительную войну 1397-1409 за трон Хорватии. Непрерывно воюя, он крайне поиздержался. Отчасти его спасала кладовая золота и серебра в словацкой Кремнице, входившей с XI века по 1918 в состав королевства Венгрия. В полную силу на выдачу денег она заработала в XIV веке. Но на непрерывный длительный внутренний конфликт высокой интенсивности денег всё равно не хватало.

Меж тем рядом была Чехия, а в ней Кутна-Гора. Сигизмунд, не мудрствуя лукаво, в 1402 при поддержке чешской знати захватил и низложил своего брата Вацлава. Однако летом 1403 рыцари под водительством Яна из Микулова освободили короля.

Именно в этот момент в игру активно вступили Габсбурги. В 1402 Альбрехт IV Терпеливый, герцог Австрии, заключил с Сигизмундом, крайне нуждавшимся в военной и финансовой поддержке, договор о совместных действиях против его братьев: старшего Вацлава и двоюродного Йоста Моравского. Согласно договору в случае отсутствия у Сигизмунда сыновей Габсбурги наследовали две самых наполненных золотом и серебром короны – Чехии и Венгрии, плюс к ним Бранденбург, выкупленный не имевшим наследников Йостом Моравским.

В 1404 Альбрехт IV, заключавший договор, умер, поэтому его плоды пожал его сын – следующий герцог Австрии Альбрехт V.

Сигизмунд – последний император из дома Люксембургов

Через четыре месяца после смерти Рупрехта III, в сентябре 1410, Сигизмунд голосами трёх курфюрстов был избран новым королём Германии. Первого октября на другом съезде голосами четырёх курфюрстов королём Германии был избран его двоюродный брат Йост Моравский. Один голос Йост подал за себя сам, как курфюрст Бранденбурга, купленного у Сигизмунда в 1388. Яростные протесты их брата Вацлава-Венцеля, так и не смирившегося с утратой немецкого трона, были всеми проигнорированы.

Назревавший конфликт между Сигизмундом и Йостом Моравским разрешила неожиданная смерть последнего в январе 1411. Из-за сопротивления Сигизмунда он даже не успел короноваться. Смерть Йоста явно сыграла за Габсбургов, продвинув их протеже. В июле 1411 Сигизмунд повторил процедуру избрания и стал полноправным королём Германии. Он сразу же вернул себе титул курфюрста Бранденбурга, объявив его выморочным леном. И в этот момент обещанный Бранденбург уплыл от Габсбургов

«Промашка» с Бранденбургской маркой

Йост Моравский, которому Сигизмунд вынужденно продал Бранденбург, не испытывал ни малейшего интереса к управлению курфюршеством. Как следствие, фактическая власть перешла к местным князькам, что поставило Бранденбург на грань хаоса и гражданской войны. Настолько, что в октябре 1410 представители городов отправились в Будапешт просить Сигизмунда, только-только избранного римским королём, о наведении порядка. После кончины в январе 1411 Йоста Моравского новый король Германии отправил главой Бранденбурга бургграфа Фридриха VI Нюрнбергского из рода Гогенцоллернов.

Своей резиденцией Фридрих избрал Берлин. Ему досталось тяжёлое наследство – торговля и транспорт были парализованы, население бедствовало.   Фридрих, безжалостно расправившись с непокорным дворянством, сумел навести порядок. В 1415 Сигизмунд  в благодарность за все оказанные Фридрихом услуги и поддержку передал ему Бранденбургскую марку в ленное владение, присвоив титул наследного маркграфа и курфюрста Бранденбургского. В этот момент Габсбурги не сумели настоять на исполнении всех пунктов договора от 1402, как оказалось зря.

При Гогенцоллернах Бранденбург почти полностью вернул утраченные территории. Положение в его землях стабилизировалось. Принцип первородства, введённый Альбрехтом Ахиллом в 1473, предотвратил дробление курфюршества. Территориальная целостность стала предпосылкой будущего расцвета. В 1618 курфюршество Бранденбург присоединило герцогство Пруссию, а с 1701 Бранденбург-Пруссию стали называть «королевство Пруссия».

При объединении Германии в единое государство во второй половине XIX века из двух вариантов «Прусского» с Гогенцоллернами и «Австрийского» с Габсбургами Доминат выбрал Гогенцоллернов, хотя исходно шансы Габсбургов котировались значительно выше. Выбрал и поддержал открытием рынков сбыта, финансами и политической игрой против Габсбургов.

Потеряв Бранденбург, Альбрехт V Габсбург совершил мудрый шаг, дабы не множить потенциальные потери. Он сблизился с Сигизмундом до уровня родственных связей – женился в 1422 на единственной его дочери и наследнице Елизавете Люксембургской. Родственные узы стали лучшим подкреплением договора от 1402 между Люксембургом и Габсбургами. Правда, сближение обошлось вовлечением в тяжелейшую войну с гуситами, но её и без этого было не избежать. А вот будущие бонусы того стоили – вскоре Габсбурги получили всё остальное, что было прописано в договоре.

Но перед этим вместе с Сигизмундом прошли через тяжелейшую войну – следствие первого глубинного церковного раскола, на котором следует подробно остановиться

Истоки раскола

Исходно корни смуты и будущего раскола лежали в самой Католической церкви. Включившись в погоню за светской властью – провозгласив примат доминирования над светскими монархами, она разожгла в себе неутолимую потребность во всё бóльших доходах, необходимых для его утверждения. Тем самым церковь на глазах Бога и паствы закрутила роман с Большими Деньгами.

Игры в доминирование на время прервал король Франции Филипп IV Красивый, 1285-1314. С его подачи папы оказались в авиньонском плену 1305-1377 (учитывая четыре года 1305-1309, проведённые в Пуатье). В плену верхушка Католической церкви офранцузилась: в коллегии, избиравшей пап, большинство кардиналов были французами, как следствие, все папы тоже оказывались французами и марионетками, послушными воле короля Франции. Столь высокая политизация духовного института, и без этого отягощённого множеством земных грехов, не могла не аукнуться его отторжением государями, прямо конфликтовавшими с Францией. Прежде всего, Англией.

Эдуард III, король Англии 1327-1377, тот самый, который в 1340 отказался платить долги Барди и Перуцци, освободил Англию и от власти пап. В 1365 парламент с подачи короля отменил ленную подать папе и его главенство над законами страны. Отныне были запрещены любые апелляции к папе на решения королевских судов. Но самым страшным для офранцузившейся Католической церкви было то, что Англия открыла ещё один фронт борьбы с Францией – внутрицерковный, имевший в перспективе шансы стать общеевропейским. Сделано это было руками Джона Уиклифа 1320-1384.

Летом 1374 Уиклиф в рамках королевской комиссии, назначенной для ведения мирных переговоров с Францией и решения спора между Эдуардом и папой о праве назначения на церковные должности, отправился в Брюгге. Его имя в списке членов комиссии стояло вторым после епископа Бангора. На восприятие Уиклифом французского папы не могли не повлиять отношения между нациями, сложившиеся в ходе Столетней войны 1337-1453, которое он, видимо, транслировал затем на всю церковь.

Сразу по возвращению Джон Уиклиф выступил за церковные реформы, в том числе против папы и распространения его власти на Англию. В одном из трактатов он называл его «гордым и мирским римским священником», антихристом, наместником дьявола. Уиклиф критиковал притязания папы на политические права, называя «Константинов дар» началом всех зол церкви. Здесь он был безусловно прав: подложный фальшивый дар, давший папе «права» на вмешательство в светскую и политическую жизнь, был состряпан в 754 в качестве основания для первой крупной чисто политической сделки – между понтификом и майордомом Пипином III Коротким. По её итогам папы обрели германскую защиту от лангобардов, а Пипин Короткий – «освящённый Богом» титул короля франков и династическое право его наследования. Именно «Константинов дар» дал толчок политическому, а с ним и финансовому восхождению Католической церкви.

Помимо папы Джон Уиклиф подверг критике практику занятия духовенством светских постов, аннаты, торговлю индульгенциями, церковными должностями, саном, таинствами, реликвиями, и пр., и пр. Но и на этом Уиклиф не остановился – он потребовал конфискации государством всего церковного имущества.

Его выступления были столь резонансными, что в 1377 папа Григорий XI в серии булл осудил их. Но папа в марте 1378 умер, а после него начался Великий западный раскол – параллельное правление двух и более пап и о буллах Григория XI никто больше не вспоминал. Не до них.

Жизнь Джона Уиклифа с 1356, так или иначе, была связана с Оксфордским университетом. Поэтому не удивительно, что в его стенах идеи проповедника обрели популярность. Уиклиф собрал из выпускников Оксфорда группу «священников», среди которых были в том числе и миряне, и с 1380 посылал их в качестве странствующих проповедников. Их называли «бедные священники». С ними идеи «справедливой церкви» и «справедливого устройства мира» стали распространяться по Англии.

Бессмысленность правоты Джона Уиклифа

В чём Уиклиф несомненно прав, так это в том, что все без исключения большие административные системы (мета-големы) непременно несут в себе пороки. В этом мета-големы ничем не отличаются от людей, они – лишь зеркало наших пороков. Бессмысленность же бунта Уиклифа в том, что он, как и все, кто осуждал и осуждает мета-големов, выступал за всё хорошее против всего плохого абстрактно, не понимая внутренних механизмов функционирования системы.

Не владея знанием и практикой управления сверхбольшими социальными системами, все без исключения реформаторы-праведники подвержены эффекту Даннинга-Крюгера: их требования удалить из тела системы ряда элементарных блоков проистекают из неспособности в силу низкой квалификации разглядеть, что это непременно ведёт к катастрофическим последствиям – их обрушению. Поэтому любые простые и понятные рецепты «лечения» больших систем от присущих им пороков, ежели суметь увидеть их реальные последствия, эквивалентны предложению по их разрушению, до основания.

Один из таких кирпичиков в теле Церкви – монополия духовенства на чтение и толкование Писания. Тогда как Уиклиф объявил Библию высшим авторитетом, превосходящим авторитет пап, соборов, канонов и отцов церкви. Но Библия сама по себе – не более чем набор текстов, которые можно читать и трактовать по-разному. Несомненно, изучать Библию желательно всем христианам, но толковать и пояснять – нет, потому как это – прямой путь к нескончаемой череде церковных расколов. Синхронное понимание и толкование столь объёмных и сложных текстов требует долгого и упорного их изучения, глубокого погружения не только в сами тексты, но и в церковную жизнь. Без этого толкование становится многовариантным и ведёт к хаосу и многоголосице вавилонского столпотворения.

Если пойти ещё глубже, то без Христианской церкви не было бы Библии, вернее её главной для христиан части – Нового Завета. Вместо него имелся бы постоянно пополняемый и изменяемый набор текстов, которые с течением времени становились бы всё более мифологическими и мало кому интересными. Без того, кто фиксирует память о Событии и напоминает о нём всем остальным, а это была и остаётся Церковь, оно постепенно уходит в небытие.

Вообще-то сложно называть реформацией и улучшением системы прямой призыв к её разрушению. Хотя, справедливости ради, до полной аннигиляции дело, как правило, не доходит. Обычно после «удачной» реформации остаётся несколько осколков некогда мощного социального института, сильно деформированных, ослабленных, несамостоятельных, несущих в себе аналогичные, если не более страшные пороки, активно используемых главными геополитическими игроками в своих схватках за власть.

Независимая жизнь идей

«Бедные священники» Уиклифа начали свои странствования в 1380, а уже в 1381 в Англии вспыхнуло восстание Уота Тайлера. Хотя Уиклиф и не одобрил его, оно было вызвано в том числе его идеями, разнесёнными проповедниками. Они не ограничились критикой богатства духовенства, также критикуя роскошь аристократии и выступая за «справедливое устройство мира». Что ж, любая идея, появившись, начинают жить своей жизнью, независимой от своего создателя.

По тем временам Уиклиф легко отделался – его не казнили и даже не отлучили от церкви. Он выполнил заказную работу, полезную для Англии – помог дискредитации французского «издания» Католической церкви. Но с началом в 1378 Великого западного раскола церкви, длившегося до 1417, «работа» Уиклифа не только утратила для Англии актуальность, но и несла вред.

Поэтому синод, созванный в 1382, после восстания Уота Тайлера, дабы осудить Уиклифа, запретил ему проповедовать. Копии его произведений подверглись уничтожению, деятельные сторонники покаялись, сам он удалился в свой приход. И хотя идеи Уиклифа дольше века продолжили оказывать своё влияние на Англию, не имея ни административной, ни финансовой поддержки, они не привели к созданию альтернативной массовой церковной структуры.

В том нет ничего удивительного. С окончанием авиньонского пленения пап у власти исчезла нужда в антипапском оружии. Сама же Англия была в то время «мировой деревней», поэтому у её нового четвёртого сословия Novus Ordo не было Больших Денег, способных вначале защитить, а затем поддержать на длинном интервале церковный раскол. Он мог быть интересен только им – как необходимая часть игры с королями за верховную власть, но Novus Ordo ещё не было готово к ней.

В Чехии же английское семя упало совсем на другую почву, породив буйные заросли сорняка.

Чешский предвестник Мартина Лютера

Попав в богатую и благополучную Чехию идеи Джона Уиклифа, как это ни странно, прижились и дали устойчивую злобную поросль. Попали они туда через университетские обмены – путь весьма актуальный для семени сорняков и сейчас.

Вспомним, что Виттельсбахи после смерти в 1347 короля Германии 1314-1347 и императора Священной Римской империи Людвига IV Баварского, низложенного в 1346, предложили титул королю Англии Эдуарду III – в пику избрания королём Германии 1346-1378 Карла IV Люксембургского. Эдуард от трона отказался, предпочтя союз с Карлом IV. Уже в 1348 Карл организовал в Праге первый в империи университет по образцу парижского. Если сложить одно с другим, нет ничего удивительного в том, что в 1367 между университетами Праги и Оксфорда были установлены связи, как следствие, студенты из Праги получили возможность обучаться и практиковаться в Оксфорде. Они и стали с середины 1380-х источником инфицирования Праги идеями Джона Уиклифа. При этом в Чехии имелись объективные причины тому, чтобы на них выросло движение, которое можно смело считать пред-реформацией.

Ян Гус, 1369-1415, подхватил инфекцию в Пражском, тогда Карловом университете, в котором преподавал. Начиная с 1393, он – бакалавр теологии. В 1396 получил степень магистра искусств, после чего начал читать лекции. Его ученик Иероним Пражский продолжил в 1399 обучение в Оксфорде, где и проникся идеями Джона Уиклифа. Иероним привёз в Прагу переписанные им богословские сочинения Уиклифа, которыми заразился Ян Гус. В большинстве своих книг Гус постоянно цитировал Уиклифа, порой включая целые параграфы из его трудов – велосипед везде одинаков.

Около 1400 Ян Гус принял церковный сан и почти одновременно начал проповедническую деятельность. В 1402 его назначили настоятелем частной Вифлеемской часовни в старой Праге. Проповеди Яна Гуса, которые он вёл на чешском языке, собирали до трёх тысяч человек. Как и положено реформатору, Гус продолжил агитацию «за всё хорошее, против всего плохого»: выступил против индульгенций, платы за таинства, продажи церковных должностей, проповедовал, что нельзя слепо подчиняться церкви, что собственность должна принадлежать справедливым, что несправедливый богач есть вор.

Гус провозгласил церковь просто сообществом избранных к спасению. При этом Гус в отличие от Христа проповедовал не в поле или на горе, а беззастенчиво использовал структуру разрушаемой им церкви. Реформатор считал, что его церковь обойдётся без кардиналов и пап, которые, как и апостол Пётр, никогда не были главами церкви – только назывались, а главой всегда оставался Христос.

В такой трактовке Католическая церковь, как социальный институт, с неизбежностью прекращала своё существование. На её месте возникала толпа проповедников разной степени святости и цинизма, толкующих библейские тексты и таинства кто во что горазд. Но там, где есть возможность заработать, которую никто и никак не ограничивает, святош всегда вытеснят жёсткие циники. Их, в свою очередь, ещё более жёсткие циники… Такова природа влияния денег на Человека. Не свободны от их влияния и любые административные структуры, но в них цинизм хотя бы пытаются обуздать – держать в узде формальных рамок, что и делала по мере своих сил и глубины своего падения Католическая церковь. Без неё было бы вовсе гуляй-поле.

Вот почему нет ничего страшнее радикальных реформаторов, априори некомпетентных, щедрой рукой сеющих справедливость. Характеристика «априори некомпетентные» с неизбежностью вытекает из характеристики «радикальные».

Защитный купол над Яном Гусом

Первые протесты духовенства против убеждений Гуса начались в 1402: университетские власти, в которых большинство было за немцами, осудили двадцать четыре его положения, привнесённые Гусом из трудов Уиклифа, чуть позже – ещё двадцать одно. Обучение этим статьям и сами проповеди были запрещены. Однако в 1403 новый архиепископ Праги на некоторое время отменил запрет, более того, Гус даже получил пост синодального проповедника.

В 1405 году папа римский Иннокентий VII потребовал искоренения взглядов Уиклифа в Чехии, после чего Пражский синод обновил осуждение 45 статей Гуса. В 1408 были арестованы и обвинены в ереси его друзья, в итоге отказавшиеся от своих убеждений. В 1409 сильное сопротивление духовенства всё же вынудило архиепископа лишить Гуса поддержки и сместить с должности синодального проповедника.

Гус, лишившись церковной площадки, не пошёл, как Христос, проповедовать «в полях». Он сменил её на новую публичную площадку – стены университета, что для храма знаний обернулось плачевными последствиями.

Деградация Карлова университета

Проповедуя, Ян Гус никогда не оставлял Карлов университет своим вниманием. В 1401-1402 он – декан факультета свободных искусств, в 1402-1403 – ректор. Великий западный раскол 1378-1417, который сделал Уиклифа и его учение бесполезным и даже вредным для Англии, Гусу наоборот помог во второй раз избраться ректором 1409-1410.

Раскол подарил католическому миру сначала двух конкурирующих пап – один сидел в Риме, второй в Авиньоне. В 1409 после Вселенского собора в Пизе, непризнанного конкурирующими католическими церквями, число пап возросло до трёх, поскольку Пизанский собор избрал ещё одного антипапу Александра V.

Немецкая община университета, сохранявшая верность римскому папе Григорию XII 1406-1415, перед проведением собора в Пизе выступила против него. Тогда как чешская община и король Вацлав-Венцель, напротив, поддержали. Революционерам-реформаторам для потрясения церковных основ требовалась высокая церковная площадка или хотя бы новый «правильный» папа. Вацлав же, обиженный низложением, надеялся на возвращение при поддержке нового папы немецкой короны – в знак благодарности за активную помощь в избрании.

Конфликт с немецкой общиной позволил чешским учёным мужам при явной поддержке короля получить и законодательно закрепить в 1409 чешское большинство в управлении университетом. Их голосами Ян Гус и был назначен ректором во второй раз. В знак протеста все немецкие преподаватели и студенты общим числом от 500 до 1000 сразу же в 1409 покинули университетскую колыбель церковной революции. Они основали в Германии новый Лейпцигский университет – следующий по дате основания после Гейдельбергского. Открылся он с единственного факультета – свободных искусств.

В следующие несколько лет после казни в 1415 Яна Гуса в Карловом университете фактически закрылись теологический, медицинский и юридический факультеты. В полном объёме обучение продолжил только факультет свободных искусств. В Лейпцигском же университете наблюдался обратный ход событий – в 1415 там открылся медицинский факультет, в 1446 – юридический.

Социальный допинг и хрустальный купол над идеями Гуса

Раскольники – не новость для любой церкви, в том числе для Католической. Они периодически возникали то в одном, то в другом месте. Но только в Чехии раскол получил необычайную  поддержку и широту. Тому были свои местные причины.

Невиданную популярность и массовую восприимчивость идеям Гуса принесло то, что они исходно приняли форму теологического национализма. Это был протест не только против явных пороков церкви, но и против немецкого засилья в Чехии. Отличительной особенностью проповедей Гуса стало обращение к пастве на чешском языке, что сделало его не просто проповедником, а лидером движения национального возрождения. Национализм же, как известно, в любой его форме необычайно крепко захватывает слабые головы и быстро распаляет протест. Сопутствующая ему логика событий способствует быстрой и неизбежной его эскалации в радикальные формы.

Добавила Гусу популярности и радикальная концепция справедливости, особенно это: собственность должна принадлежать справедливым, несправедливый богач есть вор. Вот только где бы Чехии разжиться справедливыми богачами? Но для реформатора это – мелочи, послушают его и сразу обернутся в противное. Эта идея привлекла в движение широкие массы крестьян и мелких мещан. Радикальное крыло гуситов и вовсе, помимо намеченных ими экспроприаций, пришло к отрицанию всякой иерархии, как духовной, так и светской, к признанию общины основой социальной организации. Неплохо-неплохо, но неприемлемо для западной модели хозяйствования, ускоренно дрейфовавшей от доминирования натурального к разгулу товарно-денежного обмена, а с ним власти денег над императивами социальной этики.

Но при всех объективных предпосылках широкое распространение идей Уиклифа-Гуса было бы невозможно без поддержки обиженного, но богатого короля Вацлава-Венцеля, опустившего над Яном Гусом хрустальный купол, до поры защищавший его от атак папы и Католической церкви. С позиций короля его действия выглядят странными, но у него была своя кривая «логика», вытекавшая из объективных условий и личных качеств. Нелишне с нею познакомиться.

Средневековая модель светской власти

Базовой социальной иерархии Средневековья «монарх – сословие воинов – сословие крестьян» самой по себе присуща неустойчивость – возможность и желание сословий оспаривать полномочия монарха. И здесь Церковь, выступая связующим звеном между сиюминутной мирской суетой и вечными надличностными ценностями, цепляла конструкцию мирской власти к неутилитарной стороне бытия, тем самым придавая ей стабильность:

Духовный иерарх, подтверждая властные полномочия как бы от имени Бога, тем самым стабилизировал хлипкую и неустойчивую социальную конструкцию, чем удерживал от смут. Папа, коронуя выбираемого курфюрстами римского короля Германии императором Священной Римской империи, возносил его с уровня первый среди равных до помазанника Божьего, наделённого сакральным правом власти.

Нелишним было и то, что духовный иерарх обозначал светскому этические пределы его власти тоже. Одновременно церковь снимала в конструкции власти излишнее социальное напряжение: клирики, привнося в жизнь трансцендентные неутилитарные смыслы, существенно смягчали её тяготы и невзгоды – крестьянам выпадавшие на их долю лишения, феодалам стресс от уплаты причитавшегося с них экстремального «налога» кровью, что повышало порог терпимости.

«Социальная люстра власти», будучи надёжно подвешенной к трансцендентным смыслам бытия, была существенно стабильнее. Поэтому монархи, даже несмотря на очевидные издержки – папы наловчились оспаривать у них часть светских полномочий, берегли церковь. Тем неестественнее выглядит соучастие короля Чехии в разрушении подвеса через поддержку  Яна Гуса, жёстко бившего по Католической церкви.

Мотивы Вацлава IV

Вацлав IV располагал ресурсом Кутна-Горы, питавшим его гордыню огромными деньгами. Это и сыграло с ним злую шутку. Осознав, что Большие Деньги в состоянии служить опорой его власти, он явно решил снизить претензии на неё клира. Вацлав постоянно конфликтовал с высшим духовенством Чехии, во всём отстаивая приоритет светской власти. Он рассматривал пражское архиепископство одним из главных оппонентов своей внутренней политике и постоянно вмешивался во внутрицерковные дела. Де-факто Вацлав реализовал чуждую для королей модель власти четвёртого сословия – Novus Ordo. Появившись в XIII веке в городах Северной Италии, оно использовало для достижения и стабилизации власти латентную силу Больших Денег. Для этого ему и требовались институты «демократии», более всего подверженные денежной эрозии.

Слабый, но амбициозный король был не в состоянии осознать, что вступает в противостояние со всеми узлами люстры власти, стабилизировать которую, удалив из неё церковь, под силу лишь Novus Ordo. Только Большие Капиталы обладали технологиями постоянного приумножения богатства, Вацлав же располагал немалым, но ограниченным ресурсом – налогами, в том числе с добычи и чеканки, значительная доля которых расходовалась на обязательные траты казны. Король, лишённый поддержки церкви, был втянут в непрерывные конфликты с чешской аристократией, что на десять лет вывело имперские дела из поля его зрения. Пренебрежение закончилось естественным прижизненным низложением Вацлава-Венцеля с трона короля Германии в 1400. Папа Бонифаций IX 1389-1404 не только не оказал ему поддержки, но и утвердил в 1403 лишение короны.

Устоявшаяся практика притеснения церкви, как следствие, её негативная реакция, помноженные на смертельную обиду, стали достаточным основанием для активной поддержки и защиты Яна Гуса, как инструмента шантажа и давления на церковь и папу. Хронологическое совпадение буквальное: 1400 год – точка лишения Вацлава-Венцеля короны Германии и начало активных проповедей Яна Гуса, не встретивших в Праге малейшего отторжения со стороны власти. Более того, Вацлав опустил над Гусом хрустальный купол административной защиты.

Для церкви, ослабленной Великим западным расколом, буза в Богемии по мере её нарастания становилась всё более болезненной. Не удивительно, что антипапа пизанский Александр V, 1409-1410, издал в 1410 буллу, позволившую архиепископу пражскому предпринять карательные действия – запретить проповеди Гуса, собрать и сжечь его книги. И это несмотря на то, что Гус и Вацлав активно поддерживали проведения Пизанского собора, избравшего Александра папой. Следующий пизанский антипапа Иоанн XXIII 1410-1415 вообще наложил на Гуса интердикт – запрет всех священнодействий и молитвословий.

В неравном противостоянии с Католической церковью Гуса по-прежнему спасала только защита короля. В действиях Вацлава IV явно просматривается своя тупиковая и больная «логика» – использование разрушительного потенциала реформатора как орудия мести и ценного актива в политической игре с папами.

Так поднявшееся из Кутна-Гора марево Больших Денег привело Чехию к пред-реформации. Фактически это была репетиция будущей серьёзной игры Novus Ordo против церкви и монархий за власть. И провёл её обиженный король, свергнутый с имперского трона, не обделённый, как и Novus Ordo, деньгами.

Неизбежный конец Яна Гуса

С воцарением в Германии в 1410 Сигизмунда, оказавшегося дееспособным королём, разбился защищавший Яна Гуса хрустальный купол. Сигизмунд сразу озаботился церковной смутой, больно бившей по королевской власти не только в Чехии, но и в Германии. Прежде всего, он настоял на созыве папой Иоанном XXIII Констанцского Вселенского собора, 1414-1418, в целях преодоления Великого Западного раскола и внутренней смуты.

Первым делом собор восстановил единство Католической церкви. На нём было принято отречение папы римского Григория XII и пизанского Иоанна XXIII. Авиньонский папа Бенедикт XIII, который отказался отречься, был низложен и отлучён от церкви. Новым единым папой стал Мартин V 1417-1431.

Собор решил часть проблем обновления церкви. Был отменён ряд поборов в пользу Папской курии, в частности, аннаты – сборы в пользу папской казны с лиц, получивших от папы пребенду (право на доход с церковной должности). Было принято решение о верховенстве власти Вселенского собора над папами. Впрочем, избранный собором папа документ не утвердил, и вскоре его де-факто перестали исполнять. А на пятом Латеранском соборе 1512-1517 Папа Юлий II провёл закон, де-юре отыгравший назад верховенство пап над решениями соборов.

В целях преодоления смуты собор осудил взгляды Джона Уиклифа и Яна Гуса, которого пригласили на собор. Сигизмунд обещал Гусу безопасность, однако по прибытии в Констанц вручил ему вместо охранной грамоты обычную подорожную. С нею Гус вскоре был арестован. Против него выдвинули обвинения в ереси и организации изгнания немцев из Карлова университета.

Находившиеся в Констанце чешское дворянство, польская и моравская шляхта, чуть позже сейм Чехии и Моравии направляли Сигизмунду петиции с требованием освободить Гуса и дать ему на соборе слово. Дабы удовлетворить их требования, Сигизмунд организовал слушание дела высоким собранием, но оно по совокупности деяний вынесло Гусу смертный приговор. Церковь тут же предложила ему раскаяние, но он был явным пассионарием и сделал свой выбор – отказался. Так невозможность компромисса с обеих сторон привела к тому, что через месяц, в июле 1415, Ян Гус был сожжён на костре. В мае 1416 та же участь постигла его соратника Иеронима Пражского.

Тяжёлым катком пред-реформации по Чехии

Обычно разрушительные идеи массово и необратимо поражают мозг. Они проехались катком не только по Карлову университету, но и по всему королевству Чехия и его ближайшим соседям. Предполагал Вацлав IV или нет, но он выпустил из бутылки Джина, загнать которого обратно можно было только большой кровью.

После казни Яна Гуса реформаторское движение при попустительстве слабевшего здоровьем монарха продолжило набирать обороты. Тем более что самые звучные нотки – националистические – в нём лишь усилились. Чехи в пленении, осуждении и казни Гуса увидели оскорбление своей национальной чести.

Шляхта и бюргеры образовали умеренное крыло движения – чашники, но тон, как водится, задавали радикальные проповедники. Под их влиянием гуситы изгоняли из храмов католических священников, громили монастыри. Летом 1419 Вацлав, видимо испугавшись содеянного, уступил требованиям Сигизмунда вернуть их обратно церкви, что привело к антинемецким беспорядкам в Праге, вылившимся в восстание. Гуситы захватили городскую ратушу. Семь городских советников были выброшены из окон и растерзаны толпой. Монастыри по-прежнему грабили и жгли, убивая не успевших скрыться монахов. Вацлав, впечатлённый итоговой картиной личных деяний, в августе 1419 скончался от сердечного приступа. Он в полной мере получил по голове канделябром всеми узлами люстры власти, самолично снятой им с церковного подвеса.

С кончиной Вацлава-Венцеля Сигизмунд унаследовал корону Чехии, правда, вместе с грандиозной церковной и социальной смутой. Со смертью его брата-короля, которому хотя бы как-то повиновались по привычке, пала последняя рамка, сдерживавшая массовые выступления – восстала вся Чехия. Радикальное крыло гуситов основало на горе Табор в Южной Чехии укреплённый лагерь, получив своё название по месту – табориты. В бурлящем котле человеческих страстей и «разреженном» горном воздухе их радикализация быстро росла. Табориты дошли до призывов к созданию «общества равных» – прообраза грядущего Царства Божьего. Наиболее радикальным из четырёх военных руководителей был пан Ян Жижка. Когда радикализация достигла предела отторжения, лагерь раскололся: сторонники общности имущества оказались в меньшинстве и были изгнаны. Зато гуситы сохранили антикатолический, антинемецкий, антииерархический и общинный дискурсы.

Сигизмунд, заявивший династические права на чешский трон, возглавил совместно с папой Мартином V борьбу против гуситов. С 1420 по 1431 состоялось пять крестовых походов в Чехию. Для Альбрехта V герцога Австрии договор, а с 1422 родственный союз с Сигизмундом означали вовлечение в гуситские войны. В 1420 Альбрехт V участвовал в первом крестовом походе, потерпевшем поражение. В том числе принял участие в неудачной осаде лагеря на горе Табор. Гуситы ответили Сигизмунду низложением на Чаславском сейме в 1421 с чешского трона.

Национальное противостояние в ходе конфликта приняло крайние формы. В ходе второго крестового похода имперские войска подошли в конце 1421 к Кутна-Горе. Ночью лояльные императору горожане вырезали весь гуситский гарнизон и открыли ворота города. А в 1422 гуситы, преследуя отступавшую армию Сигизмунда до города Немецкий Брод, за два дня овладели им и полностью вырезали население. Не гарнизон, население!

Уже на этой стадии конфликта главный бриллиант Чехии Кутна-Гора существенно пострадал – почти все шахты были затоплены и засыпаны, прервана работа монетного двора, город сожжён. Первым в 1422 это сделал, отступая, Сигизмунд, затем, несколько позже, поусердствовал Ян Жижка.

В 1423 Сигизмунд, воодушевляя зятя на борьбу с гуситами, даровал Альбрехту V, как зятю, маркграфство Моравия – в тот момент передний рубеж противостояния с гуситами. Будучи обязанным ему, Альбрехт V возглавил в 1425 третий крестовый поход, лично выставив двенадцатитысячную армию. В Моравии его войско потерпело поражение и отступило в Австрию, куда на его спине вторглись чешские повстанцы.

Гуситы, стремясь прорвать блокаду и распространить свои идеи за пределы Чехии, стали переходить от обороны к наступлению. В 1427, отразив четвёртый крестовый поход курфюрста Бранденбурга – благодарного Сигизмунду Гогенцоллерна, повстанцы опять вторглись в Австрию, где вновь разбили армию Альбрехта V. В 1428 они осадили Вену и другие города Австрии, правда, безуспешно. В 1428—1430 гуситы вторгались в Силезию и Саксонию, совершили рейд по Тюрингии и Северной Баварии. В итоге их манифесты разошлись по всей Германии. Лишь в 1431 у Кирхберга в Австрии и в 1432 у Зноймо в Моравии Альбрехту V удавалось разбить ополченцев. Но это были мимолётные успехи.

Не забывали гуситы и о восточных соседях. С 1428 по 1433 их отряды ежегодно опустошали Словакию, относившуюся тогда к королевству Венгрия, захватывая её города, замки, облагая население данью. Всё это не без помощи местных «реформаторов» – их идеи разделяли жители словацких городов, особенно западных районов Словакии.

Разгромить гуситов, воодушевлённых национализмом и идеями справедливости, удалось только их собственным оружием – инициацией внутреннего раскола. В 1433 Базельский Вселенский собор 1431-1449 начал очередной раунд переговоров с гуситами. После двух месяцев чашники стали склоняться к компромиссу и заключили с католиками соглашение, не устроившее таборитов, что углубило раскол в движении гуситов. Быстрый рост градуса его напряжения вылился в мае 1434 в сражение у Липан. В нём табориты потерпели сокрушительное поражение от чашников. В 1437 пала их последняя крепость. Но даже в 1440-1450 лагеря «братриков», образованные бывшими воинами-гуситами, служили опорными пунктами несистемного антифеодального движения в словацких землях.

Остаётся добавить, что длительная внутренняя война высокой интенсивности основательно опустошила Центральную Европу.

Переход имперской власти к Габсбургам

В 1433 Сигизмунд последним из Люксембургов был коронован императором Священной Римской империи.

Чехия в 1436 приняла все его условия. Церковь и императоры впоследствии додушили умеренное движение чашников, постепенно ужесточая цепочку компромиссов. Мирное сосуществование католиков и окатоличившихся чашников было окончательно закреплено в 1485 договором в Кутна-Горе.

В 1437 Сигизмунд почил, прекратив раскол, собрав воедино церковь и империю, раздав долги. На нём династия имперских Люксембургов пресеклась.

Собрание сословий Венгрии и сейм Чешского королевства признали династические права Альбрехта V, как супруга Елизаветы Люксембургской. Хоть и не без сложностей, но в начале 1438 он был коронован королём Венгрии, позже – Чехии. В марте 1438 во Франкфурте Альбрехта избрали королём Германии под именем Альбрехт II.

Из обещанного в договоре от 1402 Габсбурги упустили только Бранденбург. Тем не менее, впервые престолы Германии, Австрии, Чехии, Венгрии были объединены под властью одного Габсбурга. Сигизмунд как следует позаботился о будущем своей дочери. А о ком в отсутствии сыновей ему было заботиться?

Накануне великой империи Габсбургов

«Насладиться» властью короля Германии Альбрехт не успел. Нависавшая над Венгрией Османская угроза заставила его возглавить турецкий поход. Уже в следующем году в октябре 1439 Альбрехт заболел в военном лагере дизентерией и скончался.

Он оставил двух дочерей. Единственный сын Ладислав Постум родился спустя четыре месяца после смерти Альбрехта – в 1440. Регентом при нём стал герцог Штирии, Каринтии и Крайны Фридрих III, которому Ладислав приходился внучатым племянником. В этот момент на Габсбургов уже работало собранное ими воедино огромное наследие: в 1440 Фридрих, как глава рода Габсбургов, был избран королём Германии под именем Фридрих IV, а в 1452 коронован в Риме императором Священной Римской империи.

Фридрих удерживал Ладислава на положении пленника и освободил его только в 1452 под давлением австрийского дворянства. В 1453 Ладислава признали королём в Чехии и Венгрии. Его смерть в возрасте 17 лет стала полной неожиданностью. Он умер в 1457 от лейкемии в Праге, где готовился к свадьбе с дочерью французского короля Карла VII Магдаленой Валуа. С его кончиной Габсбурги опять потеряли Венгрию и Чехию: в 1458 королём Чехии стал пан Йиржи из Подебрад 1458-1471, а Венгрии – Матьяш Хуньяди 1458-1490.

Фридрих наследовал у Ладислава Австрию под именем Фридрих V. Он правил ею и всеми другими владениями до своей кончины в 1493. В 1485 ему исполнилось 70 лет. Стареющий император собрал в 1486 во Франкфурте шесть курфюрстов, отсутствовал только король Чехии из внеимперской династии Ягеллонов – ветви королевского дома Великого княжества Литовского, избравших его сына Максимилиана королём Германии. После этого император фактически самоустранился, передав сыну бразды правления.

С выбором преемника Фридрих не ошибся. Максимилиан I оказался сильным и дальновидным правителем. Он правил 33 года – до 1519 и сумел не только собрать воедино все Австрийские земли, но и расширить личные владения Габсбургов на Восток и далеко-далеко на Запад, обеспечив невероятный их рост. Пожалуй, в королевском доме Габсбургов Максимилиана следует почитать самой выдающейся личностью.

О сильной и большой любви

Максимилиан, монарх нетривиальный во всех отношениях. Он всегда уделял большое внимание физическим упражнениям, охоте и обладал физической силой, о которой ходили легенды, был выдающимся турнирным бойцом и признанным знатоком турнирных правил. Физическая сила в сочетании с личной храбростью, умением заглянуть в будущее и даром направить людей следовать его воле позволили ему многого добиться.

Ему, одному из немногих среди монархов, выпало жениться по любви. Его избранница Мария Бургундская наследовала в 1477 корону герцогов Бургундских. По оценкам современников она была самой богатой невестой Европы. Но далеко не только корысть двигала Максимилианом – Мария стала его большой любовью.

В письме к другу Максимилиан восторженно описывал будущую жену:

Сложением хрупкая, с белоснежной кожей; волосы каштановые, маленький нос, небольшая головка, некрупные черты лица; глаза карие и серые одновременно, ясные и красивые. Нижние веки чуть припухшие, как будто она только что ото сна, но это едва заметно. Губы чуть полноваты, но свежи и алы. Это самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.

Их бракосочетание состоялось в 1477. Молодые супруги обустроили совместную спальню – явление крайне редкое среди знати. Обыкновенно супруги, исполнив супружеский долг, предпочитали почивать в разных спальнях.

Французский король Людовик XI, имевший династические виды на Марию и Бургундию, не смирился с двойной потерей. Между ним и Максимилианом разгорелась война за бургундское наследство, в которой император Фридрих IV никак не помогал сыну. Максимилиана характеризует один из эпизодов войны. В битве при Гинегате, в которой перевес изначально был на стороне французов, только личное мужество принца, бросившегося в гущу ожесточённой схватки, принесло ему победу. Война закончилась не быстро – в 1485. Максимилиану удалось отстоять развитые Бургундские Нидерланды, Люксембург, Артуа, Франш-Конте, что резко повысило престиж дома австрийской монархии и впоследствии послужило поводом для рождения знаменитого девиза дома Габсбургов: «Пусть другие ведут войны, ты, счастливая Австрия, женись!».

К сожалению, ещё до окончания войны с Францией Максимилиана ждала его самая большая потеря – в 1482 Мария разбилась, будучи беременной. Она упала с лошади во время соколиной охоты. Ей было всего 25 лет. Французский дипломат Филипп де Коммин так отозвался о грустном событии в своих «Мемуарах»:

Это было большим несчастьем для её людей, ибо она была дамой добропорядочной, щедрой и любимой своими подданными. Её больше почитали и боялись, чем её мужа… Она очень любила своего мужа и имела добрую репутацию.

Мария успела родить двух детей – Филиппа и Маргариту, которые тоже станут героями повествования, третий ребёнок умер в младенчестве. Максимилиан пережил Марию на тридцать семь лет и все эти годы «не мог удержаться от слез, вспоминая о ней». Его сердце навсегда осталось в Брюгге – там, где похоронили его первую жену. Максимилиан заказывал её портреты, чеканил монеты и медали с её изображением, сделал героиней двух своих сочинений.

После смерти Марии он пустился во все тяжкие. В итоге прижил от любовниц по меньшей мере полтора десятка незаконнорождённых детей. Его второй брак был заключён в 1494 по жёсткому расчёту – Максимилиан получил сказочное приданое в четыреста тысяч золотых дукатов и приобрёл династические права на Миланское герцогство. Детей во втором браке не было.

Тироль – новый бриллиант в короне Габсбургов

В Австрии Фридриху III, отцу Максимилиана, принадлежали короны герцога Штирии, а также Каринтии и Крайны. Эрцгерцогом Передней Австрии и графом Тироля был двоюродный брат Фридриха III Сигизмунд. Он потерял отца в возрасте двенадцати лет, получив в регенты более старшего Фридриха. Видимо, опека настолько запомнилась ему, что впоследствии он выступал ярым противником и Фридриха, и его сына Максимилиана.

Тироль в правление Сигизмунда превратился в настоящий бриллиант дома Габсбургов, но не благодаря его усилиям. Начиная с XV века, в Тироле получило широкое развитие горное дело – добыча золота, серебра, ртути, меди. Серебро в его горах начали добывать в 1409, но только после 1480 произошёл резкий рост его добычи, в основном за счёт шахты в Шваце, извлекавшей от 10 до 15 т серебра в год. В Тироле применили новые способы разработки серебряных рудников, позволившие резко нарастить объёмы добычи, в том числе за счёт восстановления продуктивности старых заброшенных шахт.

Детей у Сигизмунда не было, и герцогу Баварии Альбрехту IV Виттельсбаху удалось уговорить продать ему Тироль. С учётом того, что Альбрехт IV был женат на Кунигунде Австрийской, дочери Фридриха III и сестре Максимилиана, владение Тиролем открывало ему возможности претендовать на Переднюю Австрию. Но его планам завладеть Тиролем и Передней Австрией не суждено было сбыться. Старый император, узнав о них, пришёл в бешенство и начал против зятя войну.

Конфликт удалось погасить только благодаря вмешательству Максимилиана. В этом ему помог Тирольский ландтаг, местный парламент, который в 1487 выступил против Сигизмунда и через комитет сословий денонсировал соглашения с Баварией о территориальных уступках. Дар убеждения позволил Максимилиану не только уговорить Сигизмунда забыть о продаже Тироля Баварии, но и уступить ему его в 1490. Здесь Максимилиану опять помог ландтаг, потребовавший от Сигизмунда ровно того же. Альбрехту Виттельсбаху за отказ от претензий на Тироль была обещана поддержка Габсбургов в наследовании после смерти герцога Георга, не имевшего потомства, Лансгут-Баварского герцогства. В заключение эпопеи Максимилиан проявил дипломатические способности, чтобы помирить Фридриха с зятем.

Тироль стал новым экономическим базисом для становления империи Габсбургов – серебро и медь Шваца финансировали войны Максимилиана I после его коронации в 1508 императором. Они же легли в фундамент состояния банкирского дома Фуггеров из Южной Германии – самой богатой семьи Европы XVI века. Максимилиан I, испытывая хроническую нехватку средств на войну с турками, заложил им в начале XVI века рудники Тироля в обеспечение выданной ссуды. С другой стороны, активная коммерческая деятельность Фуггеров расширила сферу сбыта горной и металлургической продукции Тироля в Европе и на отдалённых мировых рынках по открывшимся океанским торговым путям.

Инсбрук и Тироль стали излюбленным местом пребывания Максимилиана. Короновавшись императором Священной Римской империи, он сделал Инсбрук имперской столицей. В том числе перенёс туда имперское казначейство и обустроил свою любимую резиденцию, символом которой стала золотая крыша.

Сборка воедино Австрии

После смерти в 1493 Фридриха III Максимилиан стал эрцгерцогом Штирии, Каринтии и Крайны, Австрии и Тироля. Чуть позже в 1500, когда угасла Горицкая династия, Максимилиан присоединил Горицкое графство, включая земли Восточного Тироля. Гориция – «австрийская Ницца», служила летним прибежищем венской аристократии вплоть до краха династии Габсбургов в 1918.

В 1503-1504 после смерти бездетного герцога Георга разразилась внутренняя война Виттельсбахов за Баварское наследство – Лансгут-Баварское герцогство. Максимилиан, следуя данному в обмен на Тироль обещанию, принял сторону Альбрехта IV – мужа сестры Кунигунды. В решающей битве с пфальцско-чешскими войсками он вновь проявил себя храбрым воином, чудом избежав гибели и личной доблестью заслужив победу. В качестве награды за вмешательство Максимилиан в 1505 присоединил прежде принадлежавшую Баварии недостающую часть Тироля – Куфштайн и Кицбюэль. Тем самым закончил сборку Тироля, а с ним и всей Австрии, за исключением добавленной в 1817 долины Циллерталь.

Прервать вековое дробление австрийской монархии и собрать под единой властью все австрийские земли Габсбургов Максимилиану позволили везение, мудрость, дар убеждения и личная храбрость.

Династический поход Габсбургов на Запад

В конце XV века самым крупным монаршим домом Западной Европы был супружеский союз Фердинанда II Арагонского и Изабеллы I Кастильской. Им принадлежали Кастилия и Леон, Арагон, весь юг Италии и о.Сардиния:

Личные земли Габсбургов, конечно, уступали в размере владениям испанских монархов, но за ними стоял имперский титул их правителя. В 1495 в Мехелене (Нидерланды) Фердинанд II и Максимилиан I заключили направленный против Франции династический союз. К нему подтолкнуло вторжение французского короля Карла VIII в Италию, где и Габсбурги, и Арагон имели свои интересы. В фундамент союза легли два заочных «перекрёстных» брака: Хуану и Хуане, единственному сыну и второй из дочерей Фердинанда, были назначены в супруги Маргарита и Филипп, единственные дочь и сын Максимилиана – дети его большой любви с Марией Бугрундской.

В октябре 1496 был заключён брак Филипп-Хуана, в апреле 1497 состоялась свадьба Хуан-Маргарита. Исходно явное преимущество в ожидаемых размерах наследуемых владений было у второй пары.

Оба договорных брака на удивление легли на душу их участникам. Хуан, несмотря на заочный выбор, влюбился в жену. Ей, несомненно, досталась от матери Марии Бургундской толика обаяния и привлекательности:

Отношения Хуана и Маргариты обещали повторить влюблённость Максимилиана и Марии, но брак продлился всего полгода. В октябре 1497 пара отправилась на свадьбу Изабеллы, старшей из сестёр Хуана, с королём Португалии Мануэлом I. По дороге принц заболел лихорадкой и умер. Маргарита находилась на шестом месяце беременности, но разрешилась мёртвым ребёнком.

Тем самым выбыли из династической игры главные «конкуренты» второй договорной пары Филипп-Хуана. Но вступила в игру ещё одна пара Изабелла-Мануэл, старшая сестра Хуаны и король Португалии. Однако через год, в 1498, Изабелла, родив сына Мигела, скончалась. А в 1500 на руках бабки Изабеллы I Кастильской умер двухлетний Мигел. Так костлявая с косой расчистила Филиппу, единственному сыну Максимилиана, путь к объединению всех корон, поскольку Хуана перешла в ранг старшей наследницы испанских монархов.

В 1504 Изабелла I Кастильская почила, завещав Хуане титул королевы Кастилии. Меж тем психическое состояние самой красивой и одухотворённой дочери испанской четы было нестабильным. Филипп объявил себя её регентом, в чём, к неудовольствию Фердинанда II Арагонского, был поддержан кортесами. Но в этой игре с большими ставками смерть ещё не закончила свою жатву: в 1506 неожиданно скончался и Филипп – то ли от простуды, испив холодной воды после игры в мяч, то ли будучи отравлен своим тестем Фердинандом.

Хуана после смерти обожаемого супруга впала в невменяемое состояние. Она ездила с гробом Филиппа по Кастилии, не давая похоронить, периодически вскрывала его, чтобы взглянуть на мужа. По распоряжению отца Хуану в 1509 поместили в замок под неусыпный надзор, где она провела остаток жизни до 1555:

Хуана, несмотря на болезнь, успела родить Филиппу шестерых детей, младшую дочь уже в 1507 – после смерти Филиппа. Все дети выжили и выросли: четыре дочери стали королевами в разных домах Европы, а оба сына Карл и Фердинанд один за другим – императорами Священной Римской империи.

Восхождение Карла V

Карл – старший сын Филиппа и Хуаны, внук Максимилиана I и Фердинанда II, родился на рубеже эпох – в юбилейном 1500 . Костлявая с косой, прибрав в 1507 Филиппа, оставила его без родителей, но расчистила путь к объединению всех Испанских и Габсбургских корон. В столь сложный момент в его судьбу вмешалась тётка Маргарита Австрийская – единственная оставшаяся дееспособной из двойного брачного альянса, затеянного Максимилианом-Фердинандом.

Личная судьба Маргариты после смерти в 1497 первого мужа Хуана не задалась: через три года второго брака 1501-1504 с Филибертом II герцогом Савойским она повторно осталась бездетной вдовой. Больше Маргарита не экспериментировала и стала воспитателем и единственной «матерью» племянника Карла и его любимой старшей сестры Элеоноры. «По совместительству» с 1507 по 1515 она была правителем Нидерландов. Как монарх Маргарита выступала посредником между своим отцом Максимилианом I и подданными, способствуя миру между империей и Англией, заинтересованной в торговле с Фламандией.

По достижении в 1515 совершеннолетия, 15-летний Карл начал восхождение на сияющую вершину европейской монаршей власти, которая ни до, ни после него не покорилась никому. Открыла восхождение тётка Маргарита, которая тут же в 1515 передала ему титул герцога Нидерландов. До своей кончины в 1530 Маргарита оставалась самым мудрым его советником.

Через год, в 1516, скончался испанский дед Фердинанд II, от которого Карл унаследовал Арагон и опеку над матерью Хуаной I Безумной, оставшейся номинальным правителем Кастилии. Попытке Карла объявить себя фактическим королём воспротивились кортесы. Поэтому формально до самой смерти Хуаны в 1555 Карл правил Кастилией от её имени, де-факто являясь первым правителем единой Испании.

Второй великий дед Карла Максимилиан I умер в январе 1519. Он передал ему в наследство все земли объединённой Австрии, и не только это. В июне 1519 коллегия курфюрстов единогласно избрала его королём Германии под именем Карл V. Но и это не всё наследие Максимилиана I.

Наследство для младшего внука

Неутомимый и неугомонный Максимилиан I Габсбург успел позаботиться и о восточном наследстве младшего из внуков Фердинанда, брата Карла V.

После смерти в 1471 пана Йиржи из Подебрад королём Чехии стал Владислав II Ягеллон 1471-1516. В 1490 Владислав в обмен на имущественные и политические привилегии венгерских магнатов и дворян добился короны Венгрии 1490-1516.

Максимилиан не оставил без внимания его успехи и в 1515 организовал в Вене встречу с Ягеллонами – Владиславом и его братом, королём Польши Сигизмундом I. На встрече было заключено соглашение о двух перекрёстных браках – между внуками Максимилиана Фердинандом и Марией (брат и сестра Карла V) и детьми Владислава Анной и Людовиком. Максимилиан фактически повторил династическую игру, ранее разыгранную им на Западе, только двадцатью годами позже и не с детьми, а с внуками. В новую династическую игру вступили две новые пары: Людовик-Мария и Фердинанд-Анна.

Главная пара Габсбургов была, как и в первой игре, на вторых ролях. По всем правилам в 1516, после смерти Владислава II, пара Людовик-Мария наследовала короны Чехии, Венгрии и Хорватии. Однако в 1526 двадцатилетний Людовик погиб в битве с турками при Мохаче. Поскольку детей у пары не было, в династическую игру вступил второй союз Фердинанд-Анна. Так великий дед Максимилиан послужил делу Габсбургов даже после своей смерти: в 1526 Фердинанд стал королём Чехии и Венгрии, присоединив к владениям Габсбургов две большие европейские кладовые золота и серебра. Великий дед, очевидно, имел нюх на выигрышные ставки в династической игре.

В Венгрии добыча золота в Кремнице достигла пика в XV веке, но продолжилась в XVI веке и позже. В Чехии гуситские войны приглушили яркость «звезды» Богемии – Кутна-Гора. Добыча в Кутна-Гора в XV-XVI веках хотя и упала, тем не менее, продолжалась, как и разработка Пршибрама. В XVI веке серебряный блеск Чехии поддержали новые месторождения Богемии. В 1516 горняки, добывавшие в Яхимове железную руду, нашли там следы серебряной:

Уже в 1520 Яхимов был объявлен королевским свободным горным городом. Чеканка на его монетном дворе быстро выросла с 92 тысяч талеров в 1519 до 208 тысяч в 1527. Учитывая вес таллера 28-29 г, только на это требовалось более шести тонн серебра, тогда как полная добыча, несомненно, была выше. Добыча росла не только в Яхимове: в первой половине XVI в Крушных (Рудных) горах было основано несколько новых горных городов и десятки горняцких поселений.

Чехия, хотя и уступила в блеске Тиролю, осталась наряду с ним ярким бриллиантом в короне Габсбургов.

Административное наследие Максимилиана I

В 1508 Венеция вынудила Максимилиана уступить ей ряд территорий в Истрии и Фриули и не пропустила на коронацию в Рим. Агрессивность венецианцев привела к формированию в том же году направленной против неё Камбрейской лиги во главе с папой Юлием II, куда вошли короли Франции и Германии. Юлий II, которому Максимилиан был нужен в составе широкой коалиции, разрешил ему короноваться императором в том же 1508 не в Риме, а на праздничной церемонии в Триенте.

Прецедент имел продолжение. Империя, потерпев в Северной Италии серию неудач в противостоянии с Францией, с 1512 оставила претензии на итальянские земли и взяла новое официальное название – «Священная Римская империя германской нации». Отныне её императоры могли не короноваться в Риме, поскольку в имперское право включили положение, по которому сам факт избрания короля Германии курфюрстами делал его императором.

Следуя новому праву, наследник Максимилиана Карл V, будучи коронован в 1520 в Ахене королём Германии, провозгласил себя и «избранным» императором Священной Римской империи. Тем самым он подтвердил лишение папы прерогативы коронации императоров. Карл V всё же прошёл в 1530 коронацию папой Климентом VII, что стало последним исключением из нового права. Отныне титул императора был неразрывно связан с выборным титулом короля Германии.

Отказ от коронации в Риме отменил сакральную легитимацию папой римским императора, что отчасти ослабило имперскую власть над князьями. В этот момент её поддержало создание Высшего имперского суда. Впредь верховный орган судебной власти Германии стал одним из главных инструментов влияния императора на территориальных князей.

Максимилиан провёл реформу, поделившую Германию на десять имперских округов. Они решали вопросы организации обороны, набора армии, взимания и распределения имперских налогов. Главным органом управления в округах стало окружное собрание. Однако дальнейшие попытки углубить реформу и создать единые имперские органы исполнительной власти, а также единую имперскую армию провалились из-за протестов местных князей.

Осознавая институциональную слабость власти императора, Максимилиан продолжил политику предшественников по обособлению Австрийской монархии от империи, опираясь на сборник фальшивых писем и указов императоров Римской и Священной Римской империй «Privilegium Maius» или «Большая привилегия», дополнивший подлинную «Малую привилегию» или «Privilegium Minus». Сборник был составлен в 1358 австрийским герцогом Рудольфом IV, в ответ на «Золотую буллу» императора Карла IV от 1356, не включившую австрийских монархов в состав коллегии курфюрстов. Фальшивые документы предоставляли монархам Австрии особые права, в том числе уникальный титул эрцгерцога, и закрепляли фактическую независимость австрийского государства от Германии. Император Карл IV не признал подлинность «Privilegium Maius» и добился от Рудольфа IV отказа от использования титула эрцгерцога. Последующие императоры Люксембургской династии тоже воздержались от признания документа. Всё изменилось, когда в качестве короля Германии надолго укрепился Фридрих III Габсбург, отец Максимилиана. В 1453 Фридрих III повторно утвердил «Большую привилегию».

Максимилиан, опираясь на «Privilegium Maius», отказался участвовать в финансировании Австрией имперских учреждений, не позволял взимать в её землях имперские налоги, а их представителям участвовать в работе имперского рейхстага и других общих органов. Австрия в значительной мере была поставлена вне империи, а её независимость расширена. Фактически политика Максимилиана проводилась, прежде всего, в интересах Австрии и Габсбургов, а лишь во вторую очередь – Германии.

В последние годы Максимилиан всё более был занят планированием Крестового похода против Турции. Он даже решил привлечь в союзники великого князя Московского Василия III, отца Ивана IV Грозного, для чего отправил к нему в качестве посла своего близкого друга Сигизмунда фон Герберштейна.

Максимилиан, напомним, умер в январе 1519. Он похоронен под ступенями алтаря капеллы Святого Георга в Нойштадте. Но его сердце по завещанию похоронено в Брюгге рядом с любимой женой Марией Бургундской.

Итог правления величайшего из Габсбургов

К великим Габсбургам, несомненно, относится Рудольф I – первый из династии король Германии 1273-1291. К этой же плеяде принадлежит и Альбрехт IV Терпеливый герцог Австрии, заключивший в 1402 столь важный договор с Сигизмундом Люксембургским. К великим можно отнести и его сына Альбрехта V, вернувшего Габсбургам корону Германии под именем Альбрехт II, открыв тем самым непрерывную череду имперского правления Габсбургов. Но несомненно, что даже на их фоне Максимилиан I выглядит просто гигантом.

Опираясь на свои неординарные качества, он добился невероятного расширения личных владений Габсбургов и фактического наследования ими короны Священной Римской империи германской нации. Благодаря династическим играм Максимилиана его старший внук Карл V, помимо короны Германского императора, наследовал:

  • от отца Филиппа: Бургундские Нидерланды, герцогство Люксембург, графства Артуа и Франш-Конте
  • от матери Хуаны Безумной: королевство Кастилию и Леон, Андалусию, Канарские острова, колонии Нового Света
  • от деда Фердинанда II: королевства Арагон и Валенсию, графства Каталонию и Руссильон, Неаполитанское и Сицилийское королевства, Сардинию, Балеарские острова
  • от деда Максимилиана I: Австрию, Штирию, Каринтию, Крайну, Тироль, Горицию.

Позаботился Максимилиан и о брате Карла V – своём младшем внуке Фердинанде I, которому благодаря усилиям деда достались наполненные золотом и серебром короны Чехии и Венгрии.

Вот сколь впечатляюще выглядела в XVI веке мировая империя Габсбургов:

Длинный имперский путь Габсбургов

Габсбурги, взойдя на имперский престол в 1438, после смерти  последнего из Люксембургов Сигизмунда I, пребывали на нём, за мимолётным исключением 1742-1745, до 1806. Сбой вызвало прерывание в 1740 на Карле VI мужской линии Габсбургов. Не имея сыновей, император принял Прагматическую санкцию, дозволявшую при неимении мужских наследников передавать трон по женской линии.

Пока император был жив, никто из монархов против санкции не возражал. Но стоило его старшей дочери, 23-летней Марии Терезии, взойти после смерти отца в 1740 на трон, как нашлась масса желающих расчленить владения Габсбургов на лакомые куски. Государи Европы – монархи Испании, Франции, Сардинии, Польши, курфюрст Баварии и многие др. – оспорили завещание Карла и развязали длившуюся восемь лет войну за австрийское наследство. Однако их чаяниям не суждено было сбыться, поскольку Мария Терезия, получившая чисто мужское воспитание, оказалась настоящим Джокером в рукаве у Габсбургов. Её можно смело ставить второй после Максимилиана I в ряду величайших Габсбургов.

Против Австрии действовала широкая коалиция, что позволило курфюрсту Баварии Карлу Альбрехту стать императором, но только на три года 1742-1745. Де-факто он оказался императором военного времени. Карл Альбрехт, терпевший от австрийцев поражения, вынужденный на время покинуть столицу Баварии Мюнхен, тяжело страдавший от подагры, не выдержал напряжения и в 1745 умер. Мария ценой минимальных уступок не только отстояла династические владения Габсбургов, но и обеспечила избрание в 1745 своего мужа герцога Лотарингии Франца I Стефана императором.

Как следует, не ленясь, потрудилась Мария и в браке, который, как и брак Максимилиана I и Марии Бургундской, свершился не только по расчёту, но и по любви. Родив шестнадцать детей, Мария Терезия положила начало новой Лотарингской ветви дома Габсбургов.

Трое детей умерли в младенчестве и раннем детстве, трое скончались от оспы в юношеском возрасте, но десять, в том числе четверо мальчиков, вполне благополучно вступили в «королевский» возраст. Все их браки заключались строго в интересах Австрии. Впоследствии Марию Терезию назвали «тёщей и свекровью всей Европы». Она была очень жёсткой, заявляя, что дочери должны «исполнять свой долг перед Богом и супругом, даже если будут несчастны». Одна из них, Мария-Антуанетта – королева Франции, взошла на гильотину.

Репродуктивные заботы не отменили имперские. Об их объёме можно судить по титулам Марии Терезии – королева-консорт Германии, королева Чехии, Венгрии и Хорватии, эрцгерцогиня Австрийская, герцогиня Брабанта, Люксембурга, Лимбурга, Лотарингии, Пармы и Пьяченцы, Милана. Франц Стефан, став мужем Марии, так и не стал государем. Она любила его всей душой, но минимально допускала к государевым делам. Поэтому императором и соправителем он лишь именовался. После его смерти в 1765 Мария Терезия приказала обить стены спальни чёрной тканью и сама переоделась в чёрное.

Старший сын Марии Иосиф оказался в том же положении, что и отец. Его короновали императором в 1765 под именем Иосиф II. Однако до смерти матери в 1780 он де-факто оставался её соправителем, ограниченным придворными, финансовыми и военными делами, но и в них имел условную самостоятельность.

Длинная имперская стезя Габсбургов оборвалась в августе 1806, когда под ударами армии Наполеона Франц II вынужденно отрёкся от короны Священной Римской империи. После Наполеоновских войн империя съёжилась до Австрийской. Некоторое время она сохраняла федеративный характер, но после череды национальных волнений трансформировалась в 1848 в унитарное государство с абсолютной, ничем не ограниченной властью императора.

Давление национально-освободительных движений чуть не разорвало империю, пока она не приняла в 1868 форму конституционно-дуалистического единства монархий Австрии и Венгрии при главенстве государя Австрии. Империю спасло своевременное осознание венгерской аристократией факта, что от раскола империи на фрагменты лично она больше потеряет, чем приобретёт. На карте территория империи в 1910:

Австро-Венгрия распалась в октябре 1918. На её землях возникло несколько новых государств – Чехословакия, Польша, Австрийская республика, Венгрия. Остальные осколки вошли в состав Румынии, Югославии и Италии.

Краткие итоги

В безудержном стремлении Габсбургов к власти прослеживается умение ставить и держать цель, дерзость, отвага, жёсткость, беспринципность, циничность, опора на семейный клан. В проявлениях этих качеств Габсбургов среди монархов можно смело ставить вровень с Ротшильдами среди финансистов.

В лице Карла V, императора 1519-1556, они создали самую большую до XVIII века мировую европейскую империю, которой пришлось первой вступить в схватку с Доминатом в самом начале старта в классический капитализм и его активного продвижения к абсолютному мировому господству. Об этом в следующей заметке.

Все субъекты схватки сформированы, оружие отточено, остаётся лишь наблюдать за его применением.

Апрель 2021

Оставить комментарий:

Подписаться
Уведомить о

65 Комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Викх
03.05.2021 в 02:18

Прекрасно. Помимо большой и, по-видимому, очень тщательно отобранной фактологии, на меня большое впечатление произвела интерпретация деятельности Гуса и Уиклифа (и связь между ними), а также гуситов. Хотели как лучше…

Ну, и конечно, роль чешской аристократии в разрушении чешской государственности. Они «встроились» в германский мир. Они германцы среди славян. При том богатстве, которым их одарила природа (Кувейт пятнадцатого века), они элементарно не смогли создать широкую коалицию родственных племен и попали в немецкую колею.

Евгений
04.05.2021 в 07:48

Александр,
замечательно!; удивляете тщательной детальностью своего повествования, скорее, свойственной японской культуре, чем нашей размашистой славянской.

Немного рассуждений, навеянных вашей повестью.

«И здесь Церковь, выступая связующим звеном между сиюминутной мирской суетой и вечными надличностными ценностями, цепляла конструкцию мирской власти к неутилитарной стороне бытия, тем самым придавая ей стабильность» … ««Социальная люстра власти», будучи надёжно подвешенной к трансцендентным смыслам бытия, была существенно стабильнее.»

Мне представляется, что «Социальная люстра власти» есть имманентная структура любого устойчивого социума. «Трансцендентные смыслы бытия» – сиречь идеология. Идеология и есть те трансцендентные смыслы, которые «осмысливают» бытие данного социума для его населения. Это могут быть те или иные версии христианства, ислама, буддизма, либо любой другой религии (наиболее традиционная форма идеологии); это может быть идея коммунизма; или идея национализма (самоисключительности); идея денег («американская мечта»); любая другая идея и любые комбинации разных идей, не противоречиво овладевающие данными массами на данной территории. Идеи, которые становятся системообразующим мифом, позволяющим успешно конкурировать с окружением из «добрых» соседей, которые спят и видят, как бы поживится вашим добром.

Однако центральной осью, фундаментом каждого данного мифа валяется представление о справедливости. Миф формируется, как представление о справедливости, распространенное в данной общности людей. Это представление может кардинально отличаться в разных сообществах; так в криминале справедливо «доить лохов»; вместе с известными событиями 90-тых и соответствующими персоналиями это понятие справедливости широко овладело нашими чиновничьими (и не только) массами. «Реформация» мифа (революция) начинается тогда, когда действия элиты или эволюция отношений в социуме разрушают консенсус в его понимании в разных слоях общества. В большинстве случаев этот процесс едва ли можно списать на недальновидность элит (хотя эффект их «старения» – дегенерация – в устойчивых условиях наблюдается всегда); просто те же действия, которые прежде проходили успешно, теперь вызывают экспоненциально растущее недовольство. А новых моделей действий нет, они начитают вырабатываться «методом тыка» по ходу «пьесы» [естественный отбор во всей своей полноте], приводя в результанте к новому консенсусу (как правило, навязанному силой), который, обычно, имеет мало общего с заявляемыми целями реформации.

Таким образом, следите за справедливостью. За ее содержанием и за распространением (в том числе, навязыванием) её конкретных содержаний.

С уважением, Евгений.

Евгений
07.05.2021 в 15:29

Александр,
к сожалению, мастерство можно и пропить, и прогулять; и в Академии полно тому примеров.
«Лестницу в небо» Хазина и Щеглова не читал, и даже не слышал об этом произведении.
Отношения сюзерен-вассал – есть фундаментальное отношение любой власти вообще (нередко даже просто дружбы; Наполеон Бонапарт: ~ «дружба, это отношение седока и лошади»); власть рождается из этого отношения.
То, что СССР – это своеобразная форма «технологического феодализма» – для меня было очевидно давно. Маркс учил, что в истории забегание на шаг вперед – есть отступание на 2 шага назад. В России революцией («вперед») был февраль 17 года; а октябрь — это контрреволюция, смешанная с национально-освободительным движением: возврат к привычному феодальному укладу, правда очень специфически оформленному вербально и идеологически. Получилась сложная химера, сочетающая в себе трудно сочетаемое: весьма архаичный паттерн социальных отношений с мобилизационным технологическим развитием, с заменой веры в небесный посмертный рай в посмертный же (наши дети будут жить при … ), но уже земной коммунизм. Отсюда и вынужденный тезис сталинского периода об усилении классовой борьбы, поскольку «химера» требовала перманентной и очень жесткой ручной настройки. Как только «ручная настойка» ослабла – система пошла в разнос; идеология коммунистическая как-то «само-собой» переросла в криминальную. Теперь мы мучительно питаемся преодолеть это криминальное понятие «справедливости». Правда, мне неопрятно, чем мы пытаемся это заменить; консерватизм может служить только временной (по возможности – скоротечной) мерой, он – неизбежный тупик в развитии. Как бы не были хороши консервативные ценности, но новое – враг хорошего. Чтобы овладеть вниманием публики (а, значит, и будущим), надо предлагать новое (пусть и «доброе старое», но в новой обертке).

Evgeny
08.05.2021 в 03:51

Александр,
«Пытаясь заглянуть в будущее, не лишне держать перед глазами один из законов Мерфи: поведение сложных систем предсказать нельзя.» Всё так. Но наш нематематический «аналоговый» мозг умеет улавливать тенденцию; интуиция, говорят … (инстинкты, блин!); по-видимому, чудовищная «избыточность» ресурсов мозга и заточена была отбором на обработку информации о будущем в переменной среде, не доступную (современному) техническому моделированию.
» … электронные деньги, которые «помнят» все свои транзакции, всё же будут внедряться …». Да. Новая эффективная система тотального контроля, в том числе чиновничьего аппарата («голема»). Чиновник станет неподкупен, не в результате в убеждённости, что красть — это плохо, а в результате прямого механического (то бишь, электронного) контроля за его руками. То есть, проблема «трансцендентных категории бытия», называемых честью, совестью, патриотизмом — снимается. И так – снизу (от кассира на кассе) до … эээ … какого верху? Единственного «царя», который превращается в абсолютного демиурга? Группы «близкого круга», контролирующего идеологическое содержание следящих «фильтров»? Или технических исполнителей контроля, формирующих «мягкую постройку» между демиургом (-ами) и той реальностью, которую они непосредственно контролируют? Они–то почему будут неподкупны? Откуда они возьмут представления об этих «трансцендентных категориях бытия», и почему (зачем) они будут им следовать, обладая неограниченной властью и полностью находясь вне контроля? Электронный контроль неизбежно приведет к формированию касты богов. Либо электронный контроль должен быть, действительно, тотальным, с выполнением условия невозможности вмешательства ЛЮБОГО! человека в его ход. Только при этом условии неподкупными «звону злата» становится все. Но одновременно «трансцендентные категории бытия» полностью утрачивают свой смысл (и хождение), поскольку они востребованы обществом, управляемым сверху донизу (и снизу до верху) людьми, как набор базовых критериев этого управления, на основе чести, совести и патриотизма.

vchernik
09.05.2021 в 15:47

Александр, подписываюсь под вашими словами. Особенно под этими:

>>не все хотят быть животными, но всех вынуждают.

Евгений, ваши эмоции понятны:

>>Чиновник станет неподкупен, не в результате в убеждённости, что красть — это плохо, а в результате прямого механического (то бишь, электронного) контроля за его руками.

Но убеждённость, что красть — это плохо, не появляется на ровном месте, а прививается окружением и им же контролируется. В селе старушки на лавочках и священник на исповеди знали обо всех всё. Но это в селе, а в мегаполисах такой контроль утрачен.

Я бежал с Донбасса и сейчас живу в селе в России. Здесь до сих пор двери не запираются и дворы с машинами на закрываются. Один раз (ещё до меня) залетел сюда (думал попал в край непуганых идиотов?) один гастролёр, так его поймали и он сам просился, чтобы его сдали ментам.

vchernik
09.05.2021 в 16:35

Александр, один из авторов «Лестницы в небо» Сергей Щеглов задал у себя в блоге вопрос о «европейском чуде»:

>>Есть мнение, что основной фактор «европейского чуда» (то, что европейцы приплыли колонизировать Америку и Азию, а не наоборот) — это изобретенное возникшее в Европе «организационное оружие», позволившее создать окупающуюся «завоевательную машину». Толкового описания, из чего это оружие состоит и как работает, я пока не встречал
https://schegloff.livejournal.com/1237352.html

Может быть в ваших изысканиях по мировому кризису вы нашли ответ и на этот вопрос?

Евгений
09.05.2021 в 16:39

Александр,
1. С Днем Победы! Пока это самый сильной (если не единственный оставшийся) системообразующий миф России. Именно поэтому он на острие ментальной войны.

2. Сначала пара реплик на ваши тезисы.
«Ещё одно замечание — в открытом мире электронные системы контроля обоюдоострые.» Кто сказал, что мир будет открытым? Точнее, существуют ли обстоятельства, которые объективно заставят мир быть открытым? Отчетливо видно, что мир стремится к закрыванию (фрагментации) путем контроля и ограничения потоков информации (которую в значительной части уже трудно отличить от дезинформации; даже в науке). Цензура (с лукавой ссылкой на мораль) необходимо торжествует! Вполне прозрачная перспектива – закрытые жестко фильтруемые информационные анклавы.
«Что касается этики, морали и неутилитарных категорий бытия, то электронный контроль их не отменял и не отменит. Огромный пласт жизни всегда будет оставаться вне его рамок.» Уже нет пластов жизни вне его рамок. Невозможно говорить о частной жизни, если через полчаса после обсуждения с супругой на кухне какой-либо материальной темы, смартфон, пролежавший в другой комнате, услужливо предлагает тебе соответствующую контекстовую рекламу. Можно лишь говорит о том, что информация, собранная о вас, пока не применена против вас (то есть, для системы вы не представляете другого интереса, кроме как быть потребителем товаров и услуг).
Действительно, «совместное электронное будущее» меня не прельщает. Я недаром предпочитаю тайгу человеческой тусовке («человейнику»); в природе мне комфортнее (хотя я и отдаю себе отчет в том, что в ней я не выживу). Однако на исторический процесс я смотрю (пытаюсь смотреть), как исследователь: отвлеченный «внешний наблюдатель». В этом аспекте мне интересно (любопытно) что будет / что может быть, но эмоционально безразлично конкретное содержание этого будущего. Мне, в общем, все равно, в какой форме это будущее будет реализовано: коммунистический рай, электронный гулаг, или этнографические консервы (персистенция). Но любопытно, какая из форм наиболее вероятна.

3. Немного общих рассуждений (нарратива, так сказать).
Электронизация социального управления приводит к полной ревизии его принципов, заложенных еще на заре человеческой социальности. Принципов, основанных на этих самых «трансцендентных категориях бытия»: верности, чести (честности), достоинстве, дружбе, любви, ненависти, вражды, конкуренции и еще много чего, в том числе осознанного отношения сюзерен — вассал (начальник – подчиненный), принимаемого обеими странами с соответствующими МОРАЛЬНЫМИ обязательствами. Электронизация управления, кроме крайнего повышения его эффективности, приводит к перманентному текущему контролю действий человека (или ощущению такового; достаточно регулярного подкрепления этого ощущения), приводящему к снятию с психики тяжести моральных оценок своих действий: если за это не штрафуют (не наказывают) или не контролируют, то это можно. Кроме того, исчезает понятие личного пространства, да и вообще личной жизни. [Кстати, поэтому всякие перверсии и полезли столь активно наружу, поскольку не осталось пространства для их скрытого существования.]
Так проще (энергетически «оптимальнее») обоим: и контролеру, и контролируемому. С позиции эволюционно-энергетической оптимизации это новое отношение формирует потенциальную яму (долину на ландшафте), в которую система неудержимо скатывается. При этом отношения упрощаются настолько (фактически сводясь к отношению контроля), что уже нет необходимости рассуждать о сложности системы и непрогнозируемости её развития. И мы повсеместно наблюдаем именно этот процесс (в том числе и в вашей компании), притом без просматривания каких-либо альтернатив: любая альтернатива, как энергетически не оптимальная, ведет к утрате конкурентного преимущества.
Собственно, мы являемся свидетелями и участниками революции управления, по уровню аналогичной становлению человеческой социальности. Естественно, эта революция обостряет проблему «трансцендентных категорий бытия» и привлекает к ней повышенное внимание, поскольку истинное содержание этой революции входит в непримиримое (антагонистическое) противоречие с этими традиционными категориями бытия социумов. Моральный контроль (внутренний императив человека) заменяется внешним контролем его действий (пока не мыслей), тем самым (в перспективе) отменяя саму необходимость существования этого императива. По-моему, эту отмену мы тоже начинаем массово лицезреть, особенно в «передовых» странах.
Но, сам по себе, этот процесс ставит вопрос о вероятности «фазового» перехода «обычной» биото-технологической цивилизации, высшую форму развития которой, мы, возможно, сейчас переживаем, на более высокий уровень организации. Процессы такого уровня ломки всегда приводят к эволюционным катастрофам («катастрофа фазового перехода»), переживают которые немногие преадаптированные (то есть, уже имеющие устойчивость к процессу на момент катастрофы), или никто. Достаточно очевидно («легко видеть …»), что процесс электронизации управления сопровождается хаотизацией межличностных и социально-групповых отношений. И что окажется «конкурентнее» – расширение электронного контроля или эта межличностная хаотизация – сказать трудно: одно подстегивает другое. Электронный контроль еще не преобладает над «свободным духом», и последний еще может разрушить всю систему, притом, разрушить необратимо; с дугой стороны, тотализация контроля может (должна) убить потенциал развития системы, что тоже приведет ее к смерти.
Возможно (даже вероятно), что «окно» перехода на новый уровень организации очень узко даже во Вселенском масштабе. Мы, земляне, близко подобрались к нему. Но, нет ясности, сможем ли мы протиснуться в эту очень узкую форточку. У меня впечатление, что это окно для нас закрывается. Не ясно также, это окно может открываться только однажды, либо могут ещё случатся такие «оказии» (однако втрое кажется маловероятным). Увы, Вселенная молчит; и это молчание кажется красноречивым.
Хорошо это, или плохо? Это безразлично, поскольку это природный (или «высший») процесс, который управляет нами, а не мы – им. А у природного процесса нет моральных оценок; таковые существуют только в межличностных отношениях.

P.S. «не все хотят быть животными, но всех вынуждают.» У каждого есть выбор – быть или не быть этим животным. Этому еще Христос нас учил, оставляя свободу выбора следовать или нет за Ним. Но мы боимся быть мучениками, мы не верим в Воскрешение, не верим в Искупающую Жертву Христа, и потому выбираем быть животными, оправдывая свое малодушие тем, что «нас вынуждают». И поэтому животные (дьявол) правят нами. Без обид.

vchernik
09.05.2021 в 17:31

Евгений. Замечательно!!

>>P.S. «не все хотят быть животными, но всех вынуждают.» У каждого есть выбор – быть или не быть этим животным. Этому еще Христос нас учил, оставляя свободу выбора следовать или нет за Ним. Но мы боимся быть мучениками, мы не верим в Воскрешение, не верим в Искупающую Жертву Христа, и потому выбираем быть животными, оправдывая свое малодушие тем, что «нас вынуждают». И поэтому животные (дьявол) правят нами. Без обид.

Александр о том, что работают механизмы, которые вынуждают людей быть животными (та же попкультура, например).

Вы же вместо признания этого факта и поиска встречных/поперечных механизмов выдавливания из себя Внутренней Обезьяны (с) настаиваете на том, что спасение утопающих это дело рук самих утопающих — быть мучениками.

Извините, но я понял вас именно так. А я считаю, что религиозной проповедью дело не ограничивается. Есть и другие механизмы выдавливания из себя Внутренней Обезьяны, которые надо использовать (например, теория 5 уровней культуры).

Игорь
11.05.2021 в 14:44

Добрый день господа!
Все же электронные деньги и тут, никуда от них не деться. Но я все же продолжу оставаться оптимистом. Электронный концлагерь это хоть и вероятный, но по моему малореализуемый сценарий, слишком много в нем инферно, и слишком мало структуры. Големы «любят» быть сложнее и массивнее, а все простые системы мгновенно теряют в массе.
Наши восточные соседи вместе с первыми настоящими блокчейновыми эмиссионными деньгами стали бороться с избыточным потреблением в виде «демонстративного перепотребления». И начали с еды. Скажем так, процесс в Поднебесной пошел и пошел по «верхнему» сценарию. Наши же западные соседи вынесли на самый высокий уровень вопрос о «принудительной бедности» — снижении ВВП ради снижения углеродного следа. Не ограничение внутри человека, а очередное порождение взбесившегося права — мы заставим вас быть беднее ради проблемы, важность и ценность которой нельзя обсуждать, ибо она уже есть закон жизни. Если общество в лице заинтересованных элит объявило климатические изменения проблемой — все обязаны принять как данность и дружно стать беднее.
Из антиуглеродного проекта Запада уши Доминанта торчат как из осла, но по сути же это проект снижения потребления мат. ценностей.( по крайней мере плебсом), а из Китайской модели снижения потребления тех же ценностей торчат уши китайского метаголема. Вот какую модель оправдания снижения потребления выберем мы? А это неизбежно, без выбора нас остальной мир не оставит. Уже начали давить тем же углеродным налогом на экспорт энергоносителей.

Евгений
11.05.2021 в 17:04

Уважаемые собеседники,
намедни наткнулся на зацепившее меня определение Дня Победы: это праздник победы над смертью. Именно поэтому это праздник, а не день скорби по жертвам этой победы.
Нельзя человека вынудить быть животным, если он этого не хочет. Ненужно искать внешних оправданий своим действиям – их причина всегда внутри нас. Я не проповедаю. Я давно зарекся кого – либо «учить жизни». Врачу – исцелися сам!: на мне достаточно грехов, чтобы не лелеять надежду о посмертном райском блаженстве и не мнить себя учителем, понимающим жизнь. Бог меня пока миловал в одном: он мне не ставил альтернативы — стать животным, или стать мучеником. И cлава Богу! Не уверен я, что выбрал бы жертвенность. Я просто пишу, о чем думаю, о чем сейчас думаю, и о том, какую реакцию вызывают в моем мозге те или инее тезисы тех или иных авторов.
Александр,
я верю, что в вашей компании, по отношению к которой вы и есть демиург, все организовано в соответствии с вашим христианским внутренним императивом. Но мы не вечны, а результаты наших дел могут жить дольше нас. Придет другой демиург в построенную вами компанию, с другим внутренним императивом, или вовсе без него. И как он воспользуется инструментом электронного контроля?
Электронный контроль – это чрезвычайно мощный инструмент управления. Чрезвычайно мощный – как в созидательном плане, так и в разрушительном. В ходе своего развития этот инструмент «стремится» оказаться в руках очень ограниченной группы людей, о христианской добродетельности которых остается только уповать. В формирующейся системе управления нет естественного механизма обратной связи, корой обеспечивал бы преемственность христианской добродетельности (будь она у них на самом деле) поколениями этой группы людей. Условная (весьма условная!) христианская добродетельность феодальных правителей по отношению к вассалитету обуславливалась или опасными внешними врагами, что требовало консолидации вассалитета, или не менее опасным внутренним сопротивлением, которое всегда формировалось в зоне «частной жизни», достаточно свободной от надзора сувереном. Электронный контроль ликвидирует «темные подвалы» (латентные области) социумов, закрывая в принципе возможность свободного самозарождения протеста, как реакции на попрание принятых (или желаемых) канонов справедливости. Всякий протест оказывается чьим-то инициированным инструментом. Судьба социума оказывается полностью в руках ограниченной группы управленцев, решающих всё и вся, то есть, оказывается заложником их морали.
Обратная связь в эволюции всегда поддерживалась естественным отбором активных систем, который всегда посылал симпатичную пушистую северную лисичку в «помощь» тем из них, которые по своей организации преставали отвечать условиям расширенного воспроизводства в той среде, в которой они находятся. Возможность же отвечать условиям среды обеспечивалась изменчивостью систем, то есть, отсутствием их полной зарегулированности. Электронный контроль открывает перспективу такой зарегулированности, «кристаллизующей» её связи и лишающей потенции инновационного развития, даже при допущении христианской добродетельности ее контролеров.
Много слов навоял … Но мораль сей басни о том, что система «стремится» к максимальной управляемости путем ликвидации сектора свободной изменчивости (всегда опасного для устойчивости данной системы), что устраняет возможность инновационного развития. В биологическом мире конфликт между управляемостью организма и его потенциалом развития решен с помощью инструмента смерти (в конкурентном бизнесе — тоже). Я не вижу того, что может быть инструментом преодоления этого конфликта для электронноуправляемых организмоподобных социосистем.
Но можно поставить вопрос иначе. Социосистемам запрещено достигать организмоподобного уровня организации, не смотря на их внутренне «стремление» к достижению такого уровня целостности. Они могут иметь организмоподобные структуры внутри себя (например, корпорации), но сами должны оставаться «рыхлыми». Эволюция социосистемы напоминает Сизифов труд: она постоянно восходит к вершине организованности, но, достигнув ее, тут же «гибнет», скатываясь обратно к основанию своего восхождения.
Да, уточню, под электронным управлением я имею в виду не только корпоративные инструменты, но и всю технику слежения: камеры на улицах, контроль электронных транзакций и счетов в банках, отслеживание интернет трафика, перемещений, покупок, общения и прослушивание разговоров посредством смартфонов, фильтрацию информации, выдаваемой поисковиком, и т.д.
P.S. К стати, о дезинформации в науке. https://cont.ws/@lionking/1988265

vchernik,
не знаю, что вы имеете в виду под теорией 5 уровней культуры, но если это «5 уровней корпоративной культуры по Дейву Логану», то цитата: «Стадия 5. Жизнь прекрасна. На этом уровне группа пытается изменить жизнь, сделать лучше. Настолько лучше, как никто никогда не делал. Великолепная одержимость – сила и слабость пятого уровня. Разговоры в таких племенах ведутся вокруг возможностей и потенциала. Их волнует не победа над конкурентами, а то, как сделать мир лучше. Такие команды способны на прорыв и инновации, технические революции.» Очевидно, Штаты уже достигли этого божественного уровня, и теперь одержимы волнением сделать мир лучше. В общем, тупая прямолинейная схема культурной сегрегации на полноценных и не очень, чурающаяся сложности и противоречивости развития социосистем; очередное отражение американской версии протестантизма.

vchernik
11.05.2021 в 20:56

Евгений, опять одни эмоции.

>>Очевидно, Штаты уже достигли этого божественного уровня, и теперь одержимы волнением сделать мир лучше.

О, боги!! Лучше бы вы ничего не знали о Логане. Где он писал о Штатах? Продолжать разговор не имеет смысла.

Для остальных приведу примеры уровней культуры:

команда Путина — это четвёртый уровень культуры;
Бессмертный Полк — это как бы не 5-й уровень культуры. Пока только раз в год. Но дорогу осилит идущий. Идущий, а не стенающий.

Пожалуйста, не пишите мне больше.
Со своей стороны, обязуюсь не писать вам.

Всего хорошего!!

Викх
12.05.2021 в 01:50

В общем и целом соглашусь с позицией Евгения, хотя резоны мои более примитивны — чисто практика. Я столкнулся с последствиями формальных систем задолго до нынешних цифровых инноваций — еще в Советском Союзе.

Пардон, заметил, как сильно мы отклонились от темы. Ладно, будем считать, что мы обсуждаем замену трансцендентных элементов в люстре на электронный контроль.

Обобщая и метафоризируя:

Закон не запрещает воровать, закон запрещает попадаться.

И это не только про преступления. Это про подмену реальной цели формальной. Это про подмену общественно существенной мотивации другой мотивацией — прежде всего внеморальной.

Когда у нас открыты горизонты, и мы выбрали, куда едем — то очень удобно, чтоб автопилот вез нас безо всяких наших управляющих действий. Когда мы накануне большой бифуркации и не знаем, куда повернем завтра, то очень и очень опасно полагаться на программу, на алгоритм, выработанный в прошлом, без учета завтрашних условий.

И насчет нашего сегодня положения я бы предложил такую метафору: мы едем туда, куда нас везет автомобиль. Да, это удобно. Это комфортно. Но правильно ли это?

Электронный контроль и вообще прогрессирующее вторжение механических алгоритмов в жизнь — это путь, по которому нас везут. Это будущее, не которое мы выбираем, а которое выбирает нас.

Замена человека формулами сужает пространство решений. Иногда да, хорошо, можно заняться чем-то другим. Но именно сейчас? И это тоже наш выбор.

Почему автомобиль экономики везет нас в цифру? Это мы все знаем. Потому что это дает прибыли, и мы знаем кому. Давайте перестанем считать, что это наш выбор. Абстрагируемся от. Сделаем свое мышление финалистским. Сначала решим, куда ехать, а потом уже будем считать скорость. Ориентирование на прибыль — это наоборот, считать скорость — и делать из этого вывод, куда ехать. Ах, забытое слово КОСМОС.

Evgeny
12.05.2021 в 06:54

Викх,
Я не стал об этом писать выше, но этот текст создан, в том числе, на основе знакомства с внедряемыми у нас формализованными системами «палочной» отчетности в науке, образовании и медицине. В результате ученые прекращают делать науку, преподаватели прекращают учить, а врачи – лечить; они в основном заняты набором «полок» на отчет. А при том, что отчётность в науке ныне целиком основана на американской базе публикаций и оценивается только по журнальным статьям определенных групп американского же рейтинга, формируется стойкое убеждение, что внедряемые критерии хорошо проплачены госдепом.

Evgeny
12.05.2021 в 07:01

Уважаемый vchernik,
вопреки вашему запрету, пишу именно вам.
Вы вынудили меня вновь обраться к творчеству американского профессора, «известного специалиста по корпоративной культуре и построению эффективных команд», Дейва Логана.
«СТАДИЯ 1. ЖИЗНЬ – ДЕРЬМО (ТАКИХ ПЛЕМЕН СЕГОДНЯ 2%). Если жизнь нечестная штука, то и мы можем вести себя нечестно. Преступное поведение рождает преступную культуру. Антропологи считают, что на этапе зарождения людские кланы находились именно на этом этапе, выцарапывая жизненные ресурсы, воюя и конкурируя друг с другом.» Ареологии так не считают. При этом условии невозможно формирование социальности так таковой; тем не мене, род людской пребывает в ней. То есть, содержание первого же тезиса делает неинтересной всю остальную конструкцию с научной точки зрения. Но эти тезисы вполне приемлемы в качестве варианта проповеди лестницы восхождения к обретению счастья в рамках протестантской этики. То есть, это – одна из «духовных практик».

Из стадии 5: «Разговоры в таких племенах ведутся вокруг возможностей и потенциала. Их волнует не победа над конкурентами, а то, как сделать мир лучше. Такие команды способны на прорыв и инновации, технические революции.» — Есть точное отражение американского мессианства, сопровождаемое характерной ЗАКЛЮЧАЮЩЕЙ деталью — «такие команды способны на … технические революции.» То есть, результатом восхождения по стадиям является технический прогресс – чисто материальный результат, характерный для протестантизма. И основной для любой промышленной корпорации. Речь не даром идет о КОРПОРАТИВНОЙ культуре. Отметим: «разговоры в таких племенах [сиречь, корпорациях] ведутся вокруг возможностей и потенциала. Их волнует не победа над конкурентами, а то, как сделать мир лучше.» То есть, штат корпорации следует приводить к состоянию коллективного энтузиазма, который есть наиболее эффективная форма эксплуатации наёмного персонала, ведущая к максимизации прибыли корпорации — базового критерия её выживания. Таким образом, это не только одна из «духовных практик», но конкретно – коммерческая манипулятивная «духовных практика» «… известного специалиста по … построению эффективных команд». В рамках капитализма ничего плохого в манипуляции сознанием ради достижения коммерческого успеха нет. Весь современный торговый менеджмент основан на этом. Просто не нужно принимать учение Дейва Логана за «чистую монету».

Ныне мы наблюдаем попытку стимуляции такого энтузиазма в глобальном масштабе путем проповеди борьбы с изменением климата, под шум которой протаскивается попытка утверждения мирового господства весьма ограниченной группой лиц. Все по Дейву Логану.

Я это вижу именно так. Это мое мнение, сформированное не на пустом месте, если судить по моим комментариям к творчеству Александра.

vchernik
12.05.2021 в 13:37

>>Все по Дейву Логану.

«если деньги считать, их не будет» ;-)
«если что-то изучать, то это его пропаганда» (Теория Власти, Логан и т.д.)
«топор — это орудие убийства»
«верьте только моим серебряным пулям»
«никому нельзя верить, мне можно»
и т.д.

GolemVIX
14.05.2021 в 11:31

Очередная порция удовольствия.Спасибо Александр.
По ходу чтения комментариев вспомнилось:
более века прошло с тех пор когда люди всерёз считали , что лет через сто по улицам крупных городов невозможно будет проехать из-за лошадиного навоза ))
Бытие определяет сознание.Бытие определяют технологии.Массовые технологии.Технологии доступные массам.
Что касается будущего , диктатура ИИ выглядит более привлекательно , чем первобытно-общинное существование , но не стоит забывать , наш Ра никуда не делся со своим характером.https://youtu.be/7ukQhycKOFw

Игорь
14.05.2021 в 15:42

Александр, спасибо )
Я тут веду борьбу сразу на три фронта. Объясняю людям преимущества нынешних климатических изменений с их 20% ростом лесов и 10% ростом эффективности зеленой биоты. Дискутирую на тему консолидации ресурсов планеты при снижении потребления и росте производства энергии и о том, какой механизм может это объединение обеспечить. Ну и несу в массы теорию социумов нового типа на примере корпорации «Иврим». Ввиду внезапно (нет) обострившейся ситуации в Израиле, и в целом всех трех тем — чувствую себя интеллектуальным парией, но с все возрастающей поддержкой. Прямо вот даже по публикациям в научных и околонаучных журналах, происходит некоторый отскок от полной доминации навязанной картины мира (скорее картины бедствий), но маленький и мало заметный, если не копать.
А еще Китай стал внушать оптимизм. Ведь какая основная проблема преодоления фазового барьера — недостаток энергии в точке приложения на пике графика. Консолидация энергии социума в узкий пучок — та самая критическая технология. И не так уж и важно, что решается энергодостаточность в точке приложения за счет сокращения потребления в некоторых остальных точках. Эти точки просто грели среду уничтожая ресурсы. Даже без электронных блокчейновых денег Китайская космическая программа показывает невероятный, невозможный для западных проектов тайминг и эффективность расходования средств. С ростом применения уже известных социальных технологий, эффективность использования ресурсов вырастет еще больше. И мало того что «не укради» наконец станет реальностью, так еще и за метафорическое «чревоугодие» взялись.
В будущее можно пройти только в простой и удобной робе, искренне полагая, что большего и не надо. Иначе энергии не хватит. Мир это понял весь. И Восток и Запад. Мне «зеленое язычество» Запада не нравится, Поднебесная может быть только одна, так что нам тоже надо искать форму принятия «пострига». Других вариантов нет.

Дмитрий
22.05.2021 в 03:51

Александр, спасибо за новую статью — как всегда, блестящий материал, насыщенный фактами и их авторской интерпретацией.

«Первая смертельная схватка с Доминатом» — это имеются в виду события вокруг Реформации/Тридцатилетней войны, или что-то другое?

Евгений
09.06.2021 в 07:59

Уважаемые собеседники,
тезисы старого дуралея, мучаемого бессонницей.

1. Если развитие социумов, как с сверхсложных систем, принципиально непрогнозируемое, то мы обречены на стихийное развитие без возможности проективного стратегирования. Выбор не широк: или мы скоротечно вымираем, или мы находит возможность прогнозировать развитее социосистем (= научаемся управлять этим развитием: наука переходит в инженерное искусство).

2. Социальное формируется в ходе переноса биотических межвидовых отношений во внутривидовые. Внутри социума устанавливается нечто вроде трофический цепи, в которой часть его членов живет и воспроизводится за счет избытка продукта, производимого его другой частью (прибавочный продукт). В результате структура общества воспроизводит структуру биоценоза: в нем появляются свои продуценты (производители) и консументы (потребители), которые, свою очередь, специализируются на хищников и паразитов, комменсалов (приживалов) и деструкторов, симбионтов и паразитоидов (в результате своего развития убивающих своего хозяина, в отличие от истинных паразитов, пожизненно связанных со своим хозяином). Однако появляется ещё один инновационный «экологический» класс – управленцы (власть), которые, будучи консументами, регулируют отношения между остальными классами социальной «трофической цепи» путем организации перераспределения прибавочного продукта.

Проявление класса управленцев придает социосистемам функциональную огранизмоподобность, связывая его элементы контролируемым вещественно-энергическим обменом. Здесь под управленцами нанимается любая занятость по упорядочиванию (структурированию) отношений в обществе – как бюрократический аппарат, так и менеджмент компаний, профсоюзы, политические партии, общественные организации, царьков, силовые структуры и т.д. С развитием этого класса потребителей связана вся дальнейшая история эволюции социосистем.

3.1. С некоторого момента истории основным средством контроля перераспределения, то есть, инструментом организации и структуризации социума, стал оборот денег. Однако, если принимать в качества фундаментальной основы капитализма расширенный оборот денег, то «чистый» капитализм принципиально антисоциален: оборот денег движим потребительскими усилиями конкретных людей на индивидуальном уровне. В этой системе «естественный капиталистический отбор» на эффективность обращения денег спускается на низший – индивидуальный – уровень организации общества, приводя к его атомизации (homo homini lupus est). Этому уровню снизу есть естественное ограничение – семья индивидуального мужчины (нуклеарная семья), поскольку люди воспроизводятся путем полового размножения. Отсюда и формулировка основной ценности для мужчины – его семья. Кстати, это четко совпадает с минимальным уровнем биологической ценности, что обеспечивает устойчивость данного уровня отбора при слабом давлении группового отбора.

3.2. Однако индивидуальный капитализм не конкурентоспособен по отношению к организованным группам: «выживать надо стаей» (= групповой отбор). Исторически была найдена естественная форма конкурентного выживания капиталистических социальных систем — национальное государство. Его идеологию можно назвать национал-капитализмом – территориальное объединение ментально сходного населения с целью конкурентной борьбы с аналогичными территориальными группами. А уж какой там будет капитализм – «либертарианский», «демократический», государственный или национал-социалистический — это частные детали. Национальное государство служит для защиты, поддержки и регулирования «своего» капиталистического строя, не позволяя обороту денег атомизировать население: острие естественного отбора поддерживается на уровне национального государства (групповой отбор высоко уровня).

3.3. С «точки зрения» оборота капитала нет антагонизма между «големом» и «доминатом»: обе стороны одного явления решают задачу сохранения и расширения этого оборота; различие в том, что «доминат» работает над интенсификацией этого оборота (максимизации прибыли «любой ценой»; динамический компонент), а «голем» – над упорядочиваем это оборота, его структуризацией (статический, или структурный компонент), с учетом затрат, требуемых для обеспечения устойчивости государства по отношению к его внешнему окружению, и для обеспечения внешней силовой экспансии. Оптимальное соотношение обоих «стремлений» приводит к наиболее эффективному развитию капиталистической системы.

3.4. Со временем в национальных государствах и под их защитой капитал концентрируется в крупных корпорациях (в результате группового отбора социальных структур промежуточных уровней между нуклеарной семьей и национальным государством), сопоставимых по мощности с государствами. Национальные государства становятся тормозом на пути расширения оборота корпораций, корпорации становятся международными и, в пределе – глобальными, полностью утрачивая необходимость в защите себя государством. Национальные государства, как форма конкурентного выживания капитала, становится ненужными. Конкуренция между глобальными корпорациями, монополизирующими основные сферы производства товаров и услуг (поделившими рынок), ослаблена. Соответственно, острие естесвеного отбора смещается на индивидуальный уровень, более низкий, чем нуклеарная семья: активные единицы оборота денег могут рекрутироваться за счет иммиграции в силу развитой логистики и сформировавшейся «прозрачности» национальных границ. Что мы и наблюдаем в «развитых» (и не очень) «демократиях».

3.5. Далее просто цитата.
«При капитализме «по Швабу» не только рабочие, но и представители среднего класса потеряют работу, им придется жить на так называемый безусловный базовый доход. Собственность и власть сосредоточатся в руках 1% населения, обслуживающего транснациональные корпорации, которые вместо человека-работника станут использовать роботов. Силы, стоящие за Джо Байденом и его окружением, превращают Америку в общество безработных потребителей». [И не только Америку.]
https://cont.ws/@sam8807/1990464
То есть, на перспективном уровне развития капитализма работник-человек становится не нужен: робот замещает собой производителя товаров и услуг (продуцента). В результате должны остаться (почти) только консументы-потребители. Последние необходимы, поскольку именно (и только) их активностью толкается оборот капитала. По причине исчерпания возможности внешней экспансии в связи с конечностью размеры планеты, экспансия денег приобретает внутреннее направление: снизу – вверх, от населения к этому 1%. Отбор вновь смещается наверх, но уже на уровень глобальных корпораций: какая из них сможет захватить большую долю в этом обороте. Люди устраняются из производства потому, что роботы эффективнее в перехвате (расширении) потока денег. А люди для глобальных корпораций нужны, как толкатели этого оборота и выборщики продукции той или иной конкурирующей корпорации (при наличии конкуренции между ними); отсюда и является «безусловный доход», не обеспеченный трудовым вкладом.

3.6. Процесс объективно ведет к формированию единственной корпорации – «мирового правительства». Явление данной корпорации знаменует собой полный контроль за глобальным движением капитала, сопровождающейся устранением конкуренции. В этой системе люди — массовые потребители становятся не нужны; в какой-то степени востребованными остаются только часть управленцев и их непосредственная обслуга (например, артисты). Оборот капитала теряет смысл. Объем производства резко сокращается. Социальная система приходит к концу своего существования, полностью отрицая сама себя.

3.7. Эта тенденция неустранима до тех пор, пока основой производства товаров и услуг служит расширенный оборот денег. Таким образном, предельное развитие капитализма в рамках одной планеты неизбежно ведет к отрицанию социальности и потенциальному вымиранию ее носителя.

4.1. Перенаправление развития системы возможно только в условиях глубокого проективного стратегирования (см. пункт 1). В нем должно присутствовать 2 необходимых компонента: а) человек – цель, а не средство (элемент социальной «трофической цепи»); б) регулирование отношений (перераспределение продукта) должно осуществлять адресным безденежным способом. Первый пункт достижим при установлении одноуровневого отношения людей к средствам обеспечения их жизни (товарам и услугам, их производству и потреблению). То есть, все люди должны быть в равной (сопоставимой) степени продуценто-консументами, что может быть реализовано в системе автоматического роботизированного производства. Второй пункт обеспечивается продвинутыми информационными и логистическими технологиями.

4.2. Эта модель сильно напоминает «аттрактор», к которому стремится капиталистическая система, имеющая в пределе такой же одноуровневый слой управленцев роботизированной техносферой (см. пункт 3.6.). В ней эти управленцы тоже оказываются целью, не нуждающейся в деньгах. То есть, любая технологическая цивилизация «стремится» к одному аттрактору. Различие между стихийным и управляемым движением к аттрактору состоит в масштабе вовлечения людей в его достижение: минимально возможном – в первом случае, и максимально возможном – во втором. Этот количественный результат имеет принципиально различные качественные последствия: в первом случае теряется творческий потенциал развития, что приводит к последующей дегенерации и элиминации системы; во втором случае творческий потенциал сохраняется (и, возможно, расширяется), открывая преспективы для дальнейшей эволюции Вселенной.

С уважением, Евгений.

Евгений
11.06.2021 в 04:52

А что еще делать, лежа на «деревянной» подушке и пяля глаза в потолок, когда завтра, ой, нет, уже сегодня, скоро вставать, как не рассуждать о Вселенной, судьбах человечества и Проведении Божьем?

Игорь
11.06.2021 в 12:21

Евгений, очень интересно, занимательно и организменно)
Но как всегда есть что сказать и с чем не согласиться и это здорово.
«С “точки зрения” оборота капитала нет антагонизма между “големом” и “доминатом”: обе стороны одного явления решают задачу сохранения и расширения этого оборота» — тут не соглашусь. Големам для существования не нужны ни денежный оборот, ни капитал как таковой, их структура скажем так вынужденно содержит элементы завязанные на контроль капитала и денег. Големы оперируют информацией и структурой, «актами». Да, так сложилось, что энергетический эквивалент — деньги, но можно и без них. Голем заинтересован в росте базы, Доминант в росте оборота.

По первому пункту, вы ухватили очень важную вещь, если рассматривать социум как сверсложную квазихаотическую систему, то управление невозможно, сложность будет стремиться к бесконечности. Поэтому нынешнее управление развитием это направление социума в сторону упрощения энергетических и социальных взаимодействий. Это сделает управление возможным. Электронные блокчейновые деньги, социальные рейтинги, аддитивное производство, навязанная аскетичность — все это уже существующие и развивающиеся элементы будущего облегчающие управление. Это хирургия многообразия взаимодействий ради выживания и энергетической оптимизации. Я очень надеюсь что успеем и что это примет не такие лютые формы как может, на самом деле. Тут палку перегнуть элементарно и кто то точно перегнет.

по поводу пункта 3.6 Мировое правительство -корпорация на основе доминанта это больше теоретическое построение, ну или очень короткоживущее. Корпорации и их левиафан не умеют поддерживать базовые социосистемные процессы. Органически, и не смогут никогда. «Юнайтет фрутс» как показательный пример.
А вообще — да, если рассматривать денежный оборот и деньги вообще, как владение Доминанта, то будет аттрактор первого типа. Система основанная на обороте энергии придет к такому неизбежно.
Но есть и другой путь и другая сторона доски, когда оборот денег подчиняется структурным механизмам, «големы» национальных государств могут превратить привычные всем нам деньги в что то совершенно новое, гораздо более сложное и выходящее за рамки простого энергообмена. Деньги, которые нельзя украсть, деньги которыми нельзя дать взятку, деньги, которые можно потратить только на полезные дела. Кто и что будет определять пользу — это вопрос номер два) но такие деньги и такие структуры уже реальность. Социумы, успевшие первыми сесть в этот поезд, получат невиданные преимущества к эффективности применения ресурсов и энергии, четкости и масштаба управления. Какое там мировое правительство корпораций))) Общества, основанные на эксплуатации низменных инстинктов будут просто примитивной толпой дикарей против когорт легионов. Не стоит забывать, что големы не боятся войны, это вообще их компетенция.
Так что у меня получается аттрактор второго типа. Один вопрос остается, про целеполагание для таких обществ. Тут нужна ювелирная хирургия мотивационной части общественного и личного сознания. Концентрированной энергии и ресурсам нужна цель. Кто будет ее ставить и как.
Еще раз спасибо за текст Евгений, уложились мысли получше. С уважением, Игорь.

Евгений
14.06.2021 в 09:19

Игорь,
говоря о «големах», я имел в виде, что они стали на службу обороту денег тогда, тогда деньги стали преобладающим регулятором отношений в социуме. Управление, естественно, старше денег, и исходно оно занималось перераспределением натурального продукта. Этому соответствовали большие семьи, общинность и коллективный труд в общий котел при минимальной личной собственности. И никакой нуклеарной семьи … Выживать можно было только «стаей», и «стая» должна была быть как можно большего размера.

«Электронные блокчейновые деньги, социальные рейтинги, аддитивное производство, навязанная аскетичность – все это уже существующие и развивающиеся элементы будущего облегчающие управление.» — Это все элементы стихийного развития. Если в нем и есть план, то это есть план отдельных личностей или их групп, и «под себя». И против всех остальных. В этом плане особенно характерна навязываемая аскетичность.

«Корпорации и их левиафан не умеют поддерживать базовые социосистемные процессы.» Да. Они им и не нужны. Цель в другом – построение коммунизма (рая на земле) для избранной корпоративной элиты. Остальным в их славном мире нечего делать, их задача – спокойно вымереть, без революций.

«“големы” национальных государств могут превратить привычные всем нам деньги в что-то совершенно новое, гораздо более сложное и выходящее за рамки простого энергообмена. Деньги, которые нельзя украсть, деньги которыми нельзя дать взятку, деньги, которые можно потратить только на полезные дела. Кто и что будет определять пользу … » — 1. Мочь и хотеть – это не одно и тоже; что задавит хотеть этого? 2. «Кто и что будет определять пользу», и почему эту пользу нельзя будет обратить на себя любимого? Структура «первобытного коммунизма» поддерживалась могучей внешней силой — жесточайшим отбором на выживание. Что может поддерживать структуру футуристического глобального коммунизма? Достаточно ли только одной идейности и добрых намерений? Ведь оценка доброты намерений с разных точек зрения может очень сильно отличаться.

«Тут нужна ювелирная хирургия мотивационной части общественного и личного сознания.» Да. Но кто будет хирургом? И ради чего / кого он будет делать эту операцию?

Некоторое геологи утверждают, что на Земле не было бы жизни, если бы не было Луны – тяжелого спутника, которой своим притяжением запустил на Земле геохимические циклы, результатом развития которых мы и являемся. Так что мало быть в обитаемой зоне звезды, надо еще иметь толкача определённого вида … Что на порядки сокращает возможность зарождения жизни.

Так что не исключено, что космизация технологической цивилизации возможна только при условии нахождении в обитаемой зоне звезды более, чем одно планеты, пригодной для развития такой цивилизации. Конкуренция и коммуникация между которыми и запускает искомый процесс космизации, защищая при этом от тупика тотальной глобализации однопланентной цивилизации. А это на порядки сокращает возможности становления космической цивилизации. Вселенная безмолвствует …

Евгений.

Евгений
15.06.2021 в 07:15

«Меня не волнуют ни слава, ни деньги… Зачем мне жалкие деньги, когда мне принадлежит Вселенная?» Г. Я. Перельман.
Я его понимаю. И как я ему завидую!

Евгений
15.06.2021 в 07:17

Не кстати о Доминате. Показательная травля самого известного и самого богатого из айтишников – Билла Гейтса – назидательная демонстрация того, что что не они, айтишники – власть. Что они — лишь слуги, выполняющие заказы: чего изволите, господин … . А господин то за ширмой.

Игорь
15.06.2021 в 13:08

Евгений. По поводу того, что заставит хотеть големы быть эффективнее — конкуренция. Противопоставление проектов может дать довольно сильный толчок для того, чтобы китайский проект например пошел по пути развития ради доминирования над остальными. Не все элиты потеряли инстинкт самосохранения и играют в игру — ну вот сейчас еще пару десятков лет наверху , а дальше уже не важно.
Аргумент «что мешает скурвиться в любой момент?» конечно сильный, но он закрывает нам развитие полностью. «Животное в человеке непобедимо и это аксиома» — то все, сушим весла.

Евгений
23.06.2021 в 03:48

Александр,
вы напрасно удалили свой комментарий. В нем нет ничего, чего можно было бы «стыдиться». Что бы вы ни писали, в вашем тексте есть ГЛАВНОЕ: он заставляет думать. Это важнее, чем «нести истину».

Игорь
23.06.2021 в 12:01

Александр, правильно ли я вас понимаю, что вы предполагаете преодоление барьера через кризис системы символьного энергообмена ( денежного обращения)? порожденное невозможностью использовать любые деньги кроме новых , появление новых денег. Все другие деньги неизбежно сжирают и утилизируют свободные капиталы. Если так, то это и мое предположение). Новые деньги это ренессанс Големов. Да, это смерть свободных капиталов и инвестиционных циклов. Это распределяющая -насыщающая экономика, при неизбежном временном катастрофическом снижении массового потребления. Консолидация энергии общества произойдет как раз в следствие смены парадигмы денежного обращения, и должна произойти неизбежно. Остается в этой схеме одно свободное место — кто и куда поведет это общество, кто сформирует доктрину причем его индоктринирование неизбежно. Ответ на вопрос, «зачем мы все работаем и творим?» обязателен. Если учитывать, что все происходящие в моей модели естественно-обусловлены и потому неизбежны, то единственная точка бифуркации — как раз цель общества нового типа. Для меня, как для гуманитария — очень интересная задача.

Евгений
24.06.2021 в 05:51

Уважаемые собеседники,
Немного урву из моего ныне совершенно заполошного временим для комментария.

а. Есть грубоватое присловье: как волка ни корми, у слона все равно х … э … пенис толще. Это относится и к деньгам. Как их не меняй, их сущность остаётся прежней. «Волшебная» сущность денег состоит в том, что их обладатель по своему желанию может превратить их в ЛЮБОЙ товар, в рамках его доступности по цене. Если же деньги сделать адресными и индивидуализированными, целевыми – то это уже не деньги, а карточки. Пусть и называемые «деньгами». Практически, ограничивая характер использования денег (например, в материнском капитале), мы переходим от денежной к «мягкой» карточной системе распределения. Карточная система распределения, действительно, не может быть капитализирована. Но от нее недалеко и до системы натурального распределения; это уже чисто технический и психологический вопросы. Я не характеризую это в терминах «хорошо» и «плохо»; я только пытаюсь «ощутить» тенденцию.

б. Но не об этом я хотел написать; деньги (или иной механизм регулирования обмена) – это «технический» вопрос развития социосистем. Выше я несколько исказил свою модель, противопоставив стихийный и разумный походы к движению к «предельному социальному аттрактору». Оба пути – и первый, и второй – руководимы разумом.

Вся социальная история – это развитие взаимосвязи обстоятельств и целеполагания. Эволюцию биоты определяют условия среды (environment), под которые путем изменчивости, наследственность и отбора «подстраиваются» группы организмов того класса общности, который мы называем видами. Интеллект родился в результате «борьбы» с динамичными труднопредсказуемыми условиями среды. Родившись, интеллект привнёс в факторы эволюции новый элемент – целеполагание. Целеполагание позволяет активно взаимодействовать с environment, придавая условиям среды новое качество сознательной модифицируемости. Environment превращается в обстоятельства, с которыми мы можем поступать различным (относительно свободным) образом по своему выбору. Этот выбор определяется целеполаганием. Конечно, есть непреодолимые обстоятельства (например, самое труднопреодолимое из них — смерть), но по мере социальной эволюции масштаб непреодолимых обстоятельств постоянно сокращался. В результате в своем развитии мы подошли к такому уровню познания и управления обстоятельствами, когда уже не они, а целеполагание становится решающим фактором глобальной социальной эволюции. «Быть или не быть» – уже решать нам, а не «слепой Природе» [по крайней мере, на обозримом пространстве времени].

Таким образом, выбор модели движения к предельному социальному аттрактору – это вопрос целеполагания. Целеполагание по первой модели достаточно очевидно – это эгоизм элит, в пределе определяемый «естественной» моделью счастья – есть слаще, спать больше, работать меньше. И получать максимум удовольствий в период времени, свободный от сна. Целеполагание по второй модели – не очевидно. Оно предполагает большое количество ограничений на индивидуальном уровне, которые требуют своего оправдания достижением поставленной цели. То есть, определяющим на этом пути является содержание идеологии, разделяемой большинством населения. Либо, полная управляемость населения («Большой Брат»). Пока глобальное развитие идет по первому пути, но с применением к массам обеих технологий обеспечения второго пути. Пожалуй, ближе всего ко второму пути Китай, в котором осуществляются попытки ограничения эгоизма элит. Правда, целю этого ограничения служит не «счастье народа», а достижение мирового доминирования. После этого – см. путь первый.
По-видимому, для консолидации элит и масс по направлению второго пути требуется некое экстраординарное событие, позволяющее преодолеть как собственный эгоизм, так и взаимное недоверие элит и масс. Притом – в (суб)глобальном масштабе.

В общем-то, все это описано в Библии. И приход антихриста, глобально овладевающего массой наседания путем сочетания идеологии и «Большого Брата», и приход Христа после Армагеддона (хаоса и массового вымирания — экстраординарное событие), в результате которого только малая часть былого населения будет допущена в Царство Божие. Как-то так …

Игорь
24.06.2021 в 07:47

Евгений. Вот тут я прямо согласен, ну почти. Карточки это распределение, а контрольные деньги — это свобода с последствиями. Это все таки два разных механизма. Хочешь жри в три горла, но общество узнаёт и осудит. А в остальном — так и есть. И ждет нас приход Мессии неизбежно, как и тотальный кризис уже не в экономике, а как раз в модели целеполагания. С антихристом или без, но с Христом.

Игорь
24.06.2021 в 17:19

Александр, а вот и я дождался от вас прогноза. Все так и есть, мои мысли полностью совпадают с вашими. Именно поэтому Китай готовит примитивную жесткую структуру в обществе, чтобы его не размыло, чтобы сохранить рамку и базовые технологии. Не знаю, на какую идею они рассчитывают в итоге и на какого мессию, но нам надо тоже готовиться. И к краху и к будущему. К краху готовы лучше всех пока они. Наши, да и западные тоже, элиты отрефлексировали все но не понимают как и зачем ( к сожалению) на существующей структуре что то предпринимать.
А так, преодоление барьера — всегда кризис. Но 10 лет назад я был гораздо пессимистичнее. Там не было ни намека на просвет. А сейчас, с каждым годом все интереснее и как-то светлее. Да война, да ограничения в потреблении вплоть до голода, но всем человечеством и с неизбежным развитием. Надеюсь что вверх.

Викх
25.06.2021 в 01:40

Кто о чем, а вшивый… о электронном концлагере (ЭК). Извиняюсь, но метафора ЭК кажется мне более продуктивной, чем другие.

«Прошу услышать аргумент: сила электронного контроля сильно ослабляется практической невозможностью жёстких реакций. На кого менять особей, удаляемых из системы или существенно поражаемых в правах и функциях? Откуда брать лучших, чем удаляемые? Тем более, что как мы уже можем судить, интенсивное развитие информационных технологий снижает качество человеческого материала. К тому же, поразив в правах всех “склонных к побегу”, мы резко снизим потенциал развития системы»

На это тоже есть аргумент: ЭК — это метасистема. В этом концлагере есть несколько «бараков», которые функционируют по разным правилам (почему, кстати, все наши тут рассуждения надо прописывать с указанием барака, ибо «будущее» разных бараков разное).

Барак «А», барак господ. Господа не озабочены финансами, смешно думать, что их заботит накопление сундуков золота. Их единственная задача — обеспечение функционирования ЭК. Все физиологические и интеллектуальные потребности их удовлетворяются.

Барак «Б». Работяги. В этом бараке трудятся. Этих стимулируют деньгами. Тут есть финансовая система, оптимизация затрат и пр. Их интеллектуальный уровень жестко контролируется. Не поощряется любознательность и инициативность.

Но есть нюанс. Среди обитателей упорно циркулируют слухи наподобие следующего: там в тайге, есть такое место, руины древнего города, где порывшись, можно найти, к примеру, учебник высшей математики 1955 года.

И находятся такие — нарушители строгих запретов — которые проникают и находят. Потом ночами втайне читают. Разумеется ЭК для того и ЭК, чтоб подобные случаи отслеживать. Когда нарушитель дочитает учебник до конца, его начинают преследовать. Он загоняется в «математический» лабиринт, по сути сдает экзамен по усвоенному. После чего его публично казнят.

Но есть опять нюанс. Если экзамен не сдан, то казнь настоящая. Если экзамен сдан, он казнен только для обитателей барака «Б». В реальности он попадает в барак «В».

Барак «В» — это советская шарашка, живущая по заветам Стругацких/Ефремова. Люди трудятся не за бабки. Живут как при коммунизме, только главная потребность — познание. Склонных к стяжательству — отсеивают…

Барак «Г» предназначен для гуманитарных гениев. В стиле хиппи.

Кто же потребляет нематериальные драгоценности? Барак «А». Как же он не деградирует? В 10 лет каждый ребенок переводится из барака «А» в барак «А1». Якобы, школа. В бараке «А1» позволено многое: алкоголь, наркотики, свальный грех. Собственно это тест на элиту. Мажоры вылетают со свистом. В барак «А2» — пансионат дебилов. Устоявшие против соблазнов — возвращаются в 20 лет в барак «А». Волевые и накачанные. Мозгами.

Может ли барак «А» управлять бараками «В» и «Г»? Да, для этого применяется старый англосаксонский прием — особей из бараков «В» и «Г», проявивших талант управления принимают в «рыцари», переводя в барак «А».

Все, что я тут написал — токмо для примера. Цель — показать, что сотворенный разумом «организм» цивилизации может быть бесконечно сложней, чем природные организмы, популяции и экосистемы.

Сам по себе электронный концлагерь выступает в роли нервной системы. Между бараками почти нет связи. Даже внутри барака 99% контактов не физические, а электронные. Каждый человек живет, фактически, в коконе электроники. Встреча, физическая с другим человеком — это награда и счастье. Ради этого на многое идут. Да почти на все.

Увы и ах, что мы можем противопоставить такому счастью? Прямо сейчас?

Евгений
25.06.2021 в 09:16

Игорь,
я не вижу принципиальной разницы между карточкой, на которой наименован товар (товары), доступные для обмена на данную карту, и между красивыми бумажками с цифрами, к которым косвенным образом привязано ограничение на приобретаемые товары. Разница чисто психологическая. Деньги – они как руки царя Мидаса – к чему ни прикоснутся, всё превращают в товар. В том числе людей и их отношения. Поэтому в обществах всегда существовали моральные ограничения по товарности (как то – честь, совесть, любовь, долг), однако, обычно преодолеваемые если не большими деньгами, то очень большими деньгами. В этом и стоит их «волшебство» «универсального исполнителя желаний». Деньги, оказалось бы, организуя общество необходимостью своего оборота, другой «рукой» атомизируют его на индивидуальные активности, стремящиеся к максимизации своего денежного «ручейка» (капитализации) в этом потоке. Поэтому подлинная организмизация социума на основе оборота денег невозможна. Требуется форма обмена, защищенная от капитализации, при чем не по чей-то воле (или по общественному договору), а естественным образом. Однако у меня нет рациональной идеи на этот счет.

Евгений
25.06.2021 в 09:34

Александр,
«вижу выход через кризис.» Да. Все выходы из тупиков – через кризис. Но через кризис не только выход, не и вход в небытие. Кризис – штука обоюдоострая. И чтобы выйти из кризиса в будущее, а не в далекое прошлое или вовсе в небытие, надо иметь план. То есть, надо уметь прогнозировать развитие социосистем (а ныне – единичной глобальной социосистемы), чтобы этот план отвечал условиям преодолимых и непреодолимых обстоятельств, а не был волюнтаристским скачком в собственные фантазии. При данном уровне развития локомотивных социосистем неуправляемый, хаотически кризис в лучшем случае необратимо (имея в виду исчерпание легкодоступного невозобновимого сырья) отбросит нас в далекое прошлое. Поэтому есть вполне осознанное желание ввести глобальную социосистему в управляемый кризис – см. «инклюзивный капитализм» по Швабу. Однако, по-видимому, это только желание, в котором план заменяют идеологизированные хотелки. Тем и страшен этот «план».

«Но и у нас есть свои преимущества – антикапиталистический дух и вера, …» Но у нас есть очень большой изъян, даже по сравнению с западом: крайнее недоверие между элитой и народом. Катастрофическое взаимное недоверие. См. результаты вакцинации от ковида. И это именно та трещина, в которую изо всех сил вбивают клинья наши западные «визави»; но к этому еще вовсю прикладывается и наша отечественная элита. Именно поэтому наша внутренняя пропаганда мало эффективна — к нет широкого доверия. Пожалуй, это наше самое уязвимое место. И раньше, чем начнут эффективно и показательно ограничивать эгоизм элитариев, доверие восстанавливается не начнет.

По виду. Идентификация и делимитация биологических видов – моя повседневная рутина. Операционально, установление вида – это выявление диагностических признаков, позволяющих (относительно) надежно отличать одну совокупность организмов от другой на минимальном уровне сходства. Относительно – потому, что «в семье не без урода», имеются случаи спонтанной гибридизации, проявляется закон гомологических рядов Вавилова (когда у разных видов «вдруг» проявляются идентичные морфологические структуры), и т.д. и т.п. И часто установить или определить вид — ну просто несусветная головная боль. В общем случае, до сих пор верно присловье, что вид – это то, что за вид считает опытный систематик. А опытный систематик — это лет 10-15 пристальной работы с назначенной тебе группой организмов, когда ты начинаешь различать их также, как лица родственников. На энтомолога нормальная нагрузка такого различения – от 1000 видов и более. Это практическая часть рабаты систематика. По существу, она не требует специальных биологических знаний, и многие видающиеся систематики прошлого вообще не мели биологического образования. То есть вид – эта та минимальная единица биоразнообразия, которую мы можем определить («свернуть») в устойчиво воспроизводимое понятие. Иначе говоря, – биологический вид — это категория человеческого познания живой природы.

С другой стороны, интуитивно очевидно, что мы способны выделять виды только потому, что имеется некая естественная дискретность биоразнообразия, которую пытаются теоретически обосновать посредством многочисленных концепций вида. Я исхожу из того, что в основе «естественных» видов лежит способность организмов различать и идентифицировать друг друга по «вертикали» – в трофической цепи, и по «горизонтали» – в качестве партнёров для тех или иных действий. При этом их способности различать могут сильно отличаться от наших. Так, я уже писал о том, что апельсины, мандарины и лимоны – это для нас разные виды; сами же они не различают друг друга, свободно переопыляясь друг с другом. То есть, вид с «точки зрения» конкретных представителей биоты, и с точки зрения человека – это разные категории, которые в ряде случаев совпадают по объему.

Ныне представление о том, что «вид – репродуктивно изолированная система» постепенно уходит из научного оборота, поскольку приложимо только к ограниченному количеству строго бисексуальных видов, к тому же, не склонных к гибридизации с другими видами, различаемыми человеком. То есть, репродуктивная изоляция – не причина видообразования, а одно из его (необязательных) следствий, более строгое у высокоорганизованных животных, но достаточно мягкое у растений и низших животных с более простой организацией.

«Уникальный информационный отклик на занимаемую экологическую нишу» формируется потому, что биохимическая пластичность организма ограничена рамкам структурной целостности процессов и их конкурентной эффективности по сравнению с другими организмами; причем чем выше сложность и степень интегрированности организма, тем Уже эти рамки, и тем строже условие репродуктивной изоляции между конкурирующими организмов; чужеродная информация, даже похожая, оказывается разрушительной для данной организации [это что-то сильно напоминает в социосистемах …].

«на занимаемую экологическую нишу» – формулировка предполагает экологическую нишу как внешнюю данность по отношению к организму. Но организм всегда модифицирует то пространство, в котором он живет. Т.о., экологическая ниша – это результат взаимодействия организма с условиями среды. Организм сам формирует экологическую нишу, но в рамках ограничений, накладываемых средой и его собственной структурой. Поскольку организмы, особенно – конкурирующие, имеют сходную структуру, а разнообразие среды ограничено, то формируемые ниши оказывается для нас похожими (то есть, мы способны классифицировать их по типам и «свернуть» в устойчивые понятия), что формирует представление об их пред-заданности. Хотя, следует признать, что все попытки создать более или менее универсальную классификацию экологических ниш, альтернативную таксономической системе, формируемой на основании критерия родства, благополучно провались, что, в общем, указывает на решающую роль именно организмов в их формировании.

В общем, в моей практике профессионального систематика, концепция получения здания биологическими организмами не используется ни в практическом, ни в теоретическом аспекте. А вот мне самому приходится оперировать огромными объёмами плохо структурированных знаний, чтобы правильно определить или описать какую ни будь замысловатую букашку. Конечно, «узнавание» организмами друг друга (у огромного большинства организмов происходящее на молекулярном уровне) можно описать как «знание», но я уже неоднократно высказывал свое убеждение в том, знанием располагают только через осознание, доступное только интеллекту. Животные и растения не осознают свое «знание», они им пользуются также, как электрон, который «знает», как и где занять место вокруг ядра атома.

А то, что что информационный обмен, наряду с энергетическим обменом [последний, кстати, может быть только формой первого], является одной из базовых (базальных) форм бытия Мира, для меня сомнений не вызывает. Так что и процесс дифференциации биоты на виды можно описать в информационных понятиях. Но я за это не возьмусь.

Ой, что-то много слов получилось.

Евгений
28.06.2021 в 08:36

Викх,
Не требуется никому специально структурировать электроники Гулаг – он вполне успешно самоорганизуется через «эхобоксы» пользователей сетей по интересам. Остаётся только ими умело воспользоваться.

Александр,
«время “плана” выхода из кризиса не пришло». Не случилось бы поздно. После прохождения некоторого порога устойчивости, система необратимо «летит в пропасть», обстоятельства становятся неодолимой силой, и планы становятся бессмысленными. В отсутствии практической теории социогенеза, способной оценивать его количественные параметры, мы пока не имеем представления об этом пороге. Оборот капитала имеет характер саморасширяющегося автокаталитического цикла: акторы его движения – люди – его активно крутят до те пор, пока у большинства из них есть надежда на расширение собственного денежного «ручейка» в этом обороте (например, в форме американской мечты). Капитализм в социогенезе обеспечивает фазу «большого скачка». То есть, капитализм устойчив только на траектории роста (причем, желательно — экспоненциального). Но этот рост обязательно упирается в исчерпание ресурсов. Однако автокаталитический цикл не остановить, пока ресурсы не будут исчерпаны; то есть, его «стихийная» неуправляемая остановка – всегда катастрофа. Практически мы уже переходим от фазы «Большого скачка» к фазе «Великого торможения». Поэтому ныне, мне думается, что наибольший интерес приставляют не теории развития, а теории торможения. В том числе – теории торможения автокаталитических реакций.

«протянутые к нашей элите, превращающие часть её в товар» – к сожалению, до сих пор ее «товарная масса» очень велика.

По биологии.

Репродуктивная изоляция есть простое следствие биохимической дивергенции; выше некоторого порога различий потомство становится не жизнеспособным или невозможным. Чем сложнее система – тем ниже этот порог.

Последний исторический факт вероятного (весьма вероятного) симбиогенеза — это происхождение эукариотической клетки. Дальнейшее усложнение организации шло за счет нерасхождения разделившихся клеток и дифференциации клеток получившегося многоклеточного тела. Социум изначально формировался на этом же принципе. Конечно, это тоже можно назвать симбиогенезом … Но в биологии он понимается гораздо уже. Другое дело, что симбиоз является частной биологической формой общих процессов интеграции и дифференциации, идущих по всему материальному миру с «целью» «ускорения на порядки создания новых энергетически эффективных сложных информационных блоков, продолжающих дальнейшую эволюцию». Расхожий пример симбиоза – лишайники – таковым не является; это, скорее, паразитирование гриба на водоросли: грибы отдельно, а водоросли отдельно. Нет «специальных» водорослей, связанных с теми или иными (совершенно неродственными) грибами, способными к формированию лишайника.

«Попытаться “свернуть” их в устойчивые понятия, это как пытаться свернуть в устойчивые понятия всю эволюцию.» Мы мыслим понятиями, и, пока понятия нет, и думать не о чем. Произнося слово «эволюция», мы уже манифестируем понятие, которое обозначено этим словом-символом. Да, оно плохо определено, но большинство людей, знакомых с оборотом этот понятия, понимают его более или менее одинаково. Да, самые высокие абстракции крайне мало содержательны; но это не мешает ими оперировать и мыслить их.

«Добавлю и я в тысяча первый раз»: я не приму вашу точку зрения по вопросу знания. Я считаю это неоправданным расширения содержания этого понятия. В вашем колюче химические и ядерные взаимодействия тоже можно рассматривать как элементарные поведенческие акты, основанные на «знаниях», поскольку осознание владение этими «знаниями» (то есть, управление ими по своему выбору), в данной концепции не предусмотрено. Да, характер отношения организмов со средой отличается от неорганического мира (который имеет «право выбора» действия строго по законам математической статистики), и от мира социального, в котором выбор является осмысленным индивидуальным действием. В биологическом мире осуществляется переход от «свободы» статистических ансамблей к свободе индивидуальной, ознаменовывающейся сознанием. Если применять к биологическим информационным процессам человеческие понятья, то к ним больше проходят «умения», а не «знания». Дело в том, что можно уметь, не осознавая (не зная). Мы умеем дышать и ходить, в норме, не осознавая свои действия, и полное незнание механизма этих действий не мешает нам дышать и ходить. Точно также птица летает или растение проворачивает лист к солнцу, чтобы улучшить фотосинтез. Они ничего не знают об этом. Но они умнеют это делать. То есть, умение – шире знания: умение может осуществляться и без знания о данном умении. Знание же неотделимо от осознания, позволяющего управлять этим умением по своей воле.
«Меня, конечно, интересует не сами суммы технологий (диагностических признаков), как фундамент для систематики». Невозможно понять смысл и значение некоего результата, не поняв способ его получения. Это не будет знанием – это будет пользовательским умением. Именно поэтому я заострил внимание на практической стороне таксономической процедуры. Я хотел показать, что вид – как категория универсальная — это категория познавательная, которая лишь частично отражает онтологическую строну вопроса. А с познанием онтологии вида все очень плохо, что, хотя бы, видно по многочисленности его теоретических концепций. Кстати, Дарвин в одну из заслуг своей теории (чуть ли не важнейшую) ставил то, что окончательно похоронил дискуссии о реальности вида, показав его историческую нереальность. Дарвин, вообще-то, классический систематик, основным трудом которого была разработка системы одной из групп ракообразных. А его теория естественного отбора – побочный «выхлоп» его таксономических мучений.

Задача систематика – «свернуть» неисчерпаемое биоразнообразие до приемлемого набора операциональных понятий. «Чистая» типологическая концепция не позволяет задать однозначную систему, поскольку в ней отсутствует заданный критерий отличения признаков сущностных от аддитивных. Этот критерий задал Дарвин – критерий родства: сущностными признаками стали те, которые могут быть интерпретированы в качестве индикаторов генеалогического родства того или иного уровня. Поэтому в современную систематику теория эволюции заложена имманентно. Однако, все, что мы знаем об эволюции – это результат систематики. Теория эволюция выросла непосредственно из систематики, как руководящий инструмент упорядочивания разнообразия. Поэтому говорить, что у меня больше душа эволюциониста, чем систематика, не совсем оправдано. Я именно систематик, который всегда мыслит категориями филогенетического родства. В том числе и при осмыслении эволюции Вселенной от «Большого взрыва» до возможного будущего человечества: я выделяют классы общности [в том числе, симхионы, как универсалий класс общности объектов определенного типа] и смотрю, какими эволюционными новациями (сущностными признаками) они могут быть охарактеризованы. Для меня история Вселенной – это филогения классов её материальных тел.

Евгений
28.06.2021 в 16:09

Александр,
«кода нельзя, но очень хочется, то — можно.» Я должен заниматься другим, но пишу – вам. Вопреки собственным практическим интересам.

Под устойчивыми понятиями я имел в виду не неизменные, а устойчивые настолько, чтобы большинство заинтересованных людей понимало их примерно одинаково. То есть, это степень устойчивости, достаточная для устойчивого диалога между людьми. Понятийной аппарат и «дан» нам для того, чтобы мы могли понимать друг друга (а не только скрывать свои мысли). Но пока мы не оформили понятие, и не обозначили его словом – разговор невозможен. Обозначив понятие, мы сможем объяснить его содержание другим людям – сначала многими словами, а затем – одним словом-символом, когда будет достигнут широкий консенсус по пониманию содержания понятия.

В отличие от вас, я считаю «знания» костного мира тоже приобретенными. Точно так же, как знания мира биоты и социосисием. Различие в том, что в косном мире мы видим только результат этого приобретения. «Обучение» прошло давно, и даже следов его мы ныне не видим (или не умеем / не готовы видеть).

«Замучаетесь определять “умение” без “знания”. Ну, потому и есть общепринятое в биологии понятие «адаптация».

«непрерывно растущие филогенетические деревья, с “засыхающими” там и там ветвями». Это явление филогенетической чехарды есть отражение общего кризиса науки, в которой деньги из средства познания действительности и превратились в цель занятия наукой. В результате ученый превратился в менеджера по продаже красивых картинок. Знание превратилось в банальный товар, со всеми вытекающими атрибутами его успешной продажи (руки царя Мидаса …). Как каждый год требуется новый смартфон, так каждый год требуется новая филогения. «Новое — враг хорошего». С другой стороны, кроме субъективного фактора есть и объективное основание этой чехарды. Критерий родства, казавшийся спасительным фактором оптимизации таксономической системы на основании одного параметра, оказался теоретически нагруженным значительно сильнее, чем ортодоксальная (и авторитарная) «типологическая» систематика. Что привело к фактическому снижению устойчивости филогенетических таксономических систем, оказавшихся крайне чувствительными к теоретической интерпретации первичных данных. Математическая статистика только усугубила это дело, открыв машинные возможности для построения бесчисленного количества деревьев на основании одной и той же матрицы признаков, но с использованием различных алгоритмов. Поэтому ныне происходит новая авторитаризация систематики картелем из нескольких групп западных ученых путем активного противодействия опубликованию не согласованных с ними взглядов. Ну и, мне не казалось, что я что-то пишу в защиту систематики. Я просто описывал то, что следовало из моего практического опыта.

Может быть, я совсем отрываюсь от реальности, но мне, почему-то, кажется, что наша переписка не бессмысленна. Что она тоже является вкладом в некое не самое плохое будущее; почему-то мне кажется, что будущее хочет нас слышать.

Игорь
28.06.2021 в 17:29

Евгений, «будущее хочет нас слышать». Тоже есть такое ощущение. Надо вот Александра домучать чтобы он свой труд издал. А то в подполье некомфортно.

Игорь
29.06.2021 в 12:29

Александр, ваше видение истории и политэкономии уникально, с ним должны ознакомиться люди. Как в свое время Переслегин изменил мой формат понимания истории, так и вы. Поэтому я так ратую за публикацию. С уважением, Игорь.

Евгений
30.06.2021 в 09:57

Александр,
мы говорим одними словами, но, все же, на немного разных языках. Я мыслю исключительно динамические системы, в которых все относительно. Что, собственно, и следует из диалектического метода, в котором нем ничего абсолютного, все динамическое, и все определяется только через отношение к чему-то другому. Для меня устойчивость системы – понятие сугубо относительное.
Так и с экологической нишей. Как абстрактное понятие оно устойчивое (точнее – как пожелание), но никому не удалось создать их классификацию устойчивую настолько, чтобы она вышла за пределы авторской и стала сколько-нибудь широко употребимой. То есть, концепцию не удалось наполнить устойчивым онтологическим содержанием; она продолжает отражать только частные взгляды различных авторов. Т.о., хаотическая динамика конкретного содержания понятия отражает его онтологическую неполноценность. С биологическим видом (и вообще таксономической системой) ситуация принципиально схожая: обилие теоретических концепций говорит об онтологической неполноценности понятия. Но здесь эта проблема операционально была (частично) решена путем обозначения типов и составления диагнозов наименованных таксонов, что позволяло устойчиво воспроизводить эти таксоны в научном и практическом обороте. Это то, что не получается с «экологическими» системами — экологических ниш или жизненных форм. Т.о., концепция экологической ниши (сходства по «специальности» организма) не устойчива относительно концепции таксона – сходства по унаследованной структуре организма.
То же и с физикой. «Как можно приобрести изначальную данность?» Диалектика не предполагает никакой изначальной данности; только динамика. Изначальная данность есть только в линейной формальной логике (постулаты; аксиомы; базовые допущения …). В этой логике всегда есть отнологизируемое низменное основание (выделенная система отсчета). Давно это была плоская земная твердь, относительно которой мерилось все движение. Затем – Геоцентрическая система Мира. Затем – Гелиоцентрическая с абсолютным пространством, а ныне — Вселенно-центрическая, в которой в качестве градуированной линейки выступают великие константы, выражаемые друг через друга. Мы их измеряем относительно самих себя. Как можно узнать об изменении скорости света в вакууме, если эталоном расстояния принта дистанция, проходимая электромагнитной волной за определённое время, измеряемое частотой того же электромагнитного осциллятора? В данной системе самозамкнутых измерений никакие изменения зафиксировать невозможно. Это и есть НАЗНАЧЕННАЯ выделенная система отсчета («земная твердь»), от которой идут все остальные наши измерения. И узнать о собственной динамике этой выделенной системы мы сможем только тогда, когда откроем еще более общее основание Мира, в котором наша Вселенная будет только её одним из элементов. Наше незнание более общей системы никак не запрещает ее существование. Наше незнание вообще ничего не запрещает. Там мы вновь назначим выделенную систему отсчета, если к тому времени вообще не откажемся от формальной логики. Т.о., «изначальную данность» — всегда назначаемая в рамках данной системы и цели познания. Поэтому, в онтологическом аспекте, нет никаких оснований считать известный нам физический мир предельной данностью, а не продуктом развития предшествующих миров.
Очень не хочется лезть в проблему адаптаций, тем более, понимая неколебимость вашей позиции. И моей – то же. Не хотелось бы превращать дискуссию в толчею воды в ступе. Но все же. «А что лежит в основании “приспособления” …?» – Приведение структуры организма (морфологической и химической) к требованиям условий среды обитания методом прибора наследственных вариантов строения и выбраковки нежизнеспособных (неконкурентоспособных) организмов. При желании, можно назвать знанием способность организмам выбирать варианты своего строения (включая поведение) в соответствии с конкретными требованиями условий среды. Но этот выбор мало отличается от выбора химической молекулой характера взаимодействия с другим химическим веществом в зависимости от температуры, давления и типа катализатора. Отличие только в том, что отношения организма со средой гораздо разнообразнее и динамичнее, чем между молекулами, что, в результате, требует развития выделенного механизма управления. Подобные автоматические механизмы управления есть в наших машинах. Но ведь мы не называет вложенные в них программы – их знаниями. Компьютер знает … Гомерический смех в зале!
Благодарю за рекомендацию прочесть книгу. Действительно, я уже давно книг не читаю. Негде брать время … Долги душат. Очевидно, я очень плохо организован. Вот и сейчас – нужно писать статью, а я пишу вам; делаю, что хочу, а не о, что надо.

Алексей
30.06.2021 в 20:27

Евгений, скажите пожалуйста, у Вас есть еще статьи на тему эволюции и вида? Крайне интересные комментарии, очень хотелось бы почитать полную концепцию.

Евгений
01.07.2021 в 06:34

Алексей,
нет у меня печатных работ по теоретической биологии. Я дурно воспитан в традиции классической ЗИН-овской отечественной систематики, где было требование исчерпывающего знания литературы по обсуждаемому предмету, и упущение какое-либо малоизвестной работы, опубликованной в каком-либо заштатном издании где-то в середине 19 века, считалось позором. Дело в том, что в систематике публикации не стареют. Поэтому по каждому вопросу подчас приходится производить настоящие библиографические изыскания. И когда я смотрю на монбланы литературы по биологическому виду, мне становится дурно. Кроме того, вопрос, наверняка, имеет ограниченный круг решений, которые, тоже наверняка, уже кем-то были высказаны. Что есть, что ни напиши, — это уже будет повтор чьей-то мысли, возможно, высказанной ещё пару веков назад. Но, будучи практическим систематиком, я постоянно думаю об этой проблеме, пытаясь смотреть не нее с «надсистемой» надбиологической позиции. Вообще-то все, что я пишу здесь, исходно проистекает от попытки онтологического решения проблемы биологической систематики, мучавшей еще Карла Линнея. На сайте Александра я пишу свободно о том, что думаю – я не боюсь, что меня ткут в позорное незнание литературы; я здесь свободно отхожу от классических требований научности, не загружаясь строгим обоснованием каждого сказанного слова. К тому же – полной концепций у меня нет; может быть, тогда бы я был более смел в её ее формальной публикации. Здесь же вы видите развитие некоторых ее сторон.

Александр,
вы сами манифестируете различие в наших подходах, настаивая о цикличности процессов. Онтологически никакой цикличности нет, есть только движение по «стреле» времени. Цикличность процессов – это наша, человеческая эпистемология, поскольку мы можем формировать понятия только на основе повторяющихся процессов / явлений. Поэтому мы везде ищем повторность, находя важное для нас сходное в бесконечном разнообразии; сходное – с позиции наших возможностей познания. Поэтому «циклическая Вселенная» – часто эпистемологическое построение, представление о том, что последующая вселенная будет (может быть) похожа на предыдущую по некоторым, важным для нас, свойствам.

По «сверхсложным семемам»: меня давно несколько «кривит» от них, как к отсылке к объяснению нашей немощи. Дело в том, что любая отдельно взятая система имеет бесконечную онтологическую сложность, и мы всегда работаем только с системой НАЗНАЧЕННОГО уровня сложности. Проблема же в том, что нужно выбрать тот уровень сложности системы, который отвечает нужным нам ее сущностным свойствам – некий критический уровень («слабое звено»), взявшись за который, мы действительно сможем построить её модель с удовлетворительной прогностической «силой». Эта та самая, очень древняя, философская проблема разделения свойств сущностных и аддитивных. Так, в социальных системах уровень отдельных личностей не отвечает сущностному уровню бытия социальных систем; надо брать выше, и система станет заметно проще.

Проблема с онтологическим наполением «экологической ниши» не в том, она слишком динамична во времени; а в том, что это – аддитивное свойство биологических систем, подчинение наследственной структуре организмов: не «специальность» определяет структуру организма, а структура организма ограничивает возможный спектр «специальностей» как текущих, так и потенциальных будущих. Можно говорить о требовании определённых конструктивных решений в рамках определённой экологической ниши, например – крыла для полета; однако сравните частные конструктивные решения – крыло птицы, летучей мыши, птеродактиля, и насекомого; или прикиньте разнообразие конкретных конструктивных решений крыльев у насекомых; можно ещё вспомнить, что проблема пассивного полета решается вообще экзотическими способами – например, растопыриваем палацев лап с перепонками у древесных лягушек или сплющиванием тела у змей.

«У циклично эволюционирующей Вселенной тоже есть свой “генетический код” – базовые физические константы, симметрии и вытекающие из них законы. Изменение данности, меняет всю эволюционную динамику системы. На это и опирается принципиальная возможность естественного отбора …».
«базовые физические константы, симметрии и вытекающие из них законы» – это, действительно, текущие базовые параметры нашей Вселенной, сформулированные назначенные нами в качестве ее сущностных свойств. А симметрии – это вообще математические абстракции, не имеющие натурного онтологического соответствия, но удобный способ описания серии выделенных нами квазиповторных свойств бесконечного разнообразия реальности.

«Изменение данности, меняет всю эволюционную динамику системы.» Да, это эволюция по физикам, то есть, в исходном значении этого слова, разворачивании заданных свойств. Эволюция биологов (трансформизм) – это появление новый свойств, не заданных предшествующим состоянием. В ДНК условной «первой клетки» на земле не было задано появление нас с вами, пишущими эти строки. А вот в великих физических константах явление звезд задолжено. Т.о., эволюция физиков соответствует онтогенезу биологов, в ходе которого разворачивается структура, «закодированная» в оплодотворённой яйцеклетке. С точки зрения биологов, эволюция Вселенной, как её описывают физики, — вообще не эволюция. В ходе истории в биологии произошла крайне неудачная замена понятия «трансформация» на «эволюцию» (в первичном значении применявшуюся к обозначению онтогенеза), что привело к повальному непониманию дуг друга «эволюционистами» из различных направлений познания.
Александр, я согласен с вашей терминологией описания «знаниевого цикла», если в него включить и физический мир. В данном случае – либо всё, ибо он описывает общий информационный процесс развития динамических систем, либо только социосистемы, в соответствии с общепринятым содержанием понятия «знание».
“это при советской власти можно было работать для души”. Да. Я согласен с тем, что советский строй предоставлял значительно большую свободу личности, чем предоставляет капитализм, заточенный исключительно на оборот денег. Но, увы, «русский мужик задним умом крепок».

Евгений
01.07.2021 в 13:42

Александр,
ваша сила велика – вы опять мне я вырываете из решения горящих вопросов текучки.
Я потому и говорю разных языках у нас, при одинаковых словах, что мы имеем несколько разные паттерны мышления, сформированные в различных направлениях познавания. Я не отрицаю ничего из того, что вы утверждаете. Я лишь пытаюсь показать, что фундаментальные симметрии – это не есть собственно онтология, а способ описания определенного класса онтологически явлений, доступных для нашего наблюдения. Я настаиваю на относительности нашего знания, и на том, что математика и геометрия – это инструменты описания (инструменты замечательной силы в условиях статистических ансамблей тел и условно сплошных пространств!), а не собственно онтология бытия. Я исхожу из представления о том, что онтология бесконечно разнообразнее любых ее отражений в нашем познании. А те же симметрии – это редукции разнообразия до возможности описания реальности в устойчивых понятиях. Бесконечное разнообразие не может быть математически симметричным; любая его часть, даже самая похожая, всегда будет отличаться от любой другой. И это отличие и есть основа эволюции (в смысле трансформации!) любых динамических систем.

То же относится и ко времени. » “Цикличности нет”, но почему-то именно цикличность, которая типа “белки в колесе” – цикл всякий раз строго повторяется и возвращается в исходную точку – задаёт метрику времени. Это и движение маятника, и волновые процессы, и колебание кристалла, и движение Земли вокруг Солнца.» Да. Но только в математической абстракции. Ни один реальной процесс не возвратятся в исходную точку. Если это маятник – то он движется месте с нашей планетой, солнцем, галактикой и еще вместе с бог знает чем, выписывая во Вселенной весьма замысловатую траекторию. Но в практических условиях подавляющего преобладания земного тяготения мы можем проигнорировать остальные движения, кроме вращения нашей планеты. Если это электромагнитные осцилляции – то тоже едва ли они привязаны к одной точке космического пространства. И везде и во всем так.

«Вплоть появления атомарного водорода физический мир попросту разворачивал заложенные в него “знания”.» А что было до появления атомарного водорода? И вообще текущего набора элементарных частиц? Как возникли они, оттуда взялись их свойства? Они были кем-то «подарены»? А почему здесь так, если везде — не так? Почему мы должны допускать принципиально иной механизм происхождения первичной сложности? Только потому, что мы его ныне не наблюдаем, и нам это проще описывать на языке вечных симметрий? Так мы и биологическую эволюцию не наблюдаем – вся она – теоретический конструкт. Да, я именно этот теоретический конструкт интерполирую в мир костный – за неимением другого выборы, как между эволюцией путем дарвинова отбора, и творением. Первая гипотеза мне ближе, ибо естественный отбор нагляден, а актов творения не наблюдается уже не первый миллиард лет (за исключением библейских чудес).
Я не пытаюсь убедить. Я пытаюсь объяснить мое видение.

Евгений
02.07.2021 в 18:09

Александр,
все так, как вы пишите. Все так – в теории, которая на данный момент удовлетворительно отражает наблюдаемую картину Мира. «Ещё одна базовая физическая симметрия – инвариантность физических законов относительно всех инерциальных систем отсчёта с точностью до преобразований Лоренца.» Вы обращаете внимания, что вся фраза построена на абстрактных понятиях, в ней нет ничего от онтологии? Естественно, в идеальных ментальных системах и циклы могут быть замкнутыми, и симметрии идеальными, и пространство пустым, и заполнять его можно геометрическими точками, которые по определению не имеют никакой размерности. Все это удовлетворительно отвечает наблюдаемым свойствам в рамках достигнутой точности измерений. Но это не означает, что достигнутая точность измерений имеет бесконечную величину. Насколько точно бы мы не измеряли, всегда останется «недомеренный кусочек». Абсолютно неважный в данном месте пространства, но могущий оказаться решающим в пространственном и временнОм масштабе Вселенной. Я ведь не ставлю под сомнение достигнутый уровень знаний. Я только возражаю против его абсолютизации (догматизации), замыкающий горизонт познания достигнутым уровнем. Мы не ухватили «Бога за бороду». Бог несопоставимо бесконечней и разнообразней всего того, что пока мы могли себе помыслить.

«во всех реконструкциях обратно в прошлое, эта сложность не менялась – остаётся на одном уровне». Мы не знаем об этом. Об этом говорят наши модели, построенные, надо казать, на достаточно приблизительных измерениях, причем, чем более дальних от нас – тем более приблизительных. Эта приблизительность может маскировать незначительность изменений великих констант, накопившихся от «темных веков» до нашего времени [хотя эффект ускорения расширения вселенной может быть связан именно с эволюцией значений констант, а не с предполагаемым нарастанием неведомых сил отталкивания, и может быть просто артефактом, не учитывающим эти изменения]. Но за пределами наших возможностей измерять, ближе Началу Вселенной, эти изменения могут нарастать лавинообразно, полностью меняя картину этого начала. Но у нас нет возможности для проверки подобной гипотезы, поскольку у нас нет независимых инструментов для измерения возможной динамики констант.

«Попытка решить проблему смерти Вселенной в чисто физической парадигме непременно приводит к созданию вечного двигателя, изначально физиками отрицаемого.»Собственно, это и указывает на ограниченность нашего текущего метода признания Мира. Двигаясь к его началу, мы неизбежно утыкаемся в тупик сингулярности или «дурной» бесконечности, что, в общем, одно и то же. Мы упираемся в тупик нашего познания. И находим единственный выход из него – призанять Творение. Или, как это делаю я – принять, что пока мы дальше ничего не знаем и ничего не видим. Но это не значит, что там ничего нет, быть может, мы сможем открыть пути познания туда, в неведомое, и вновь восхитимся своей интеллектуальной мощью, и вновь подумаем, что поймали Бога за бороду.

Евгений
05.07.2021 в 09:11

Александр,
небольшое дополнение.
Малое сообщество людей, затерянное где-либо на небольшом острове (например, Пасхи) – исторически обречено. Цивилизация, ограниченная одной планетой, или, даже, планетной системой одной звезды – обречена. Разум, ограниченный одной вселённой – тоже обречен, в связи с обречённостью каждой локальной вселенной. Разум должен вырваться не только за пределы родной планеты или родной звезды, но и за пределы родной вселенной. Но, для этого нет необходимости лететь на другой край Вселенной: всё – в вакууме. То есть, всё – вокруг нас и в нас. Надо только признать это, и найти туда дорогу; может быть, не для нас самих, обременённых телами и инстинктами, но для нашего разума, окрыленного знанием.