В заметке мы закончим пробираться через эпоху межвременья – от XIV века к середине XVI.
Прежде всего, завершим сюжет с формированием империи Габсбургов – субъекта геополитики, который первым вступил в смертельную схватку с Доминатом, отправившимся с середины XVI века в поход за глобальной мировой властью.
Второй сюжет, отчасти парадоксальный. Он повествует о том, как был выкован и опробован главный меч, которым в XVI веке Доминат начал крушить мощнейшую монархию Западной Европы. Суть парадокса в том, что ковали его не Большие Капиталы. За них эту работу выполнил по своему почину Вацлав IV – самый слабый из королей в имперской династии Люксембургов.
Данная заметка – вторая серия не фэнтезийной, а настоящей «Игры престолов», но самих игр в ней будет всё же заметно меньше, чем в предыдущей. Сюжет, сначала вращаясь как и в первой серии вокруг Чехии и Австрии, затем оторвётся от них и выйдет на широкий простор всей Западной Европы. Во второй серии нас ожидают и сильные любовные линии, и аномально незаурядные личности. По-прежнему не обойдётся без Джокеров и воли случая.
Бессмысленно пытаться запоминать имена и даты – их, как и в первой заметке, много, главное – почувствовать вкус игры и уловить её динамику. Тем не менее, у вас, несомненно, отложатся в памяти такие фигуры, как Джон Уиклиф, короли-братья Вацлав IV и Сигизмунд, Мария Бургундская, Максимилиан I, Мария Терезия – две последние персоны особенно яркие.
Неудавшийся король-Люксембург
Предыдущая заметка закончилась на правлении Карла IV – короля Чехии и Германии 1346-1378, императора Священной Римской империи 1355-1378. Ценой больших усилий и объёмов серебра Кутна-Гора Карл IV добился в 1376 избрания своего сына Вацлава своим помощником и преемником на германском троне – королём Германии под именем Венцель.
После смерти Карла в 1378 Венцель полноценно вступил в свои права, но оказался никудышным римским королём. Он куда больше оказался Вацлавом IV, т.е. королём Чехии, чем Венцелем – королём Германии.
В Чехии Вацлав IV постоянно конфликтовал с чешской знатью. Так, в 1394 после похищения и убийства по его приказу пражского викария Яна Непомуцкого Вацлав был пленён восставшей знатью и отправлен в заточение в Австрию. Освободили его через два года в 1396 при активном участии младшего брата Сигизмунда. За эту услугу Вацлав назвал его своим наследником, ведь королю было уже 35, а детей у него ни от одной из двух жён не было.
Погрязнув в чешских распрях, Вацлав-Венцель десять лет с 1390 не посещал Германию, чем воспользовались «сидевшие в засаде» Виттельсбахи. В августе 1400 выборщики объявили о низложении короля за пренебрежение немецкими делами, пьянство, некомпетентность и участие в церковном расколе. По последнему пункту ему вменялась защита от церкви и попыток объявить еретиками реформатора Яна Гуса и его последователей.
Нищий король
Нищий король – случается и такое.
Новым королём Германии был избран Рупрехт III Пфальцский, 1400-1410. Управление столь сложным конгломератом требует немалых средств, меж тем последний из Виттельсбахов на имперском троне оказался нищим и до самой кончины отчаянно нуждался в деньгах. Без средств король де-факто оказался номинальным правителем. В 1402 безденежье вынудило его заложить имперские регалии и свою серебряную посуду. А после смерти Рупрехта III в мае 1410, дабы расплатиться с его долгами, пришлось продать королевскую корону и другие драгоценности.
В 1410, когда имперский трон снова стал вакантным, главным претендентом на него опять оказался Люксембург – брат Венцеля Сигизмунд. Меж тем, несмотря на радужные перспективы его избрания, намечался очевидный коллапс династии.
Династическая проблема Люксембургов
Генрих VII первым из Люксембургов стал королём Германии 1308-1313, позже императором Священной Римской империи 1312-1313 – с него началась имперская ветвь Люксембургов. Короли Германии из династии Люксембургов отмечены ниже на схеме светло-серым тоном. Те, кому пребывая на немецком троне, удалось короноваться императором Священной Римской империи, выделены тёмно-серым цветом. Естественно, наследование шло по правой старшей ветке династического дерева. Из младших Люксембургов только Йост Моравский попытался взойти на трон Германии, но пробыл на нём три с половиной месяца.
Схема наглядно демонстрирует, что начиная с IV колена, династическое дерево не дало ни одного полноценного побега: в пятом колене выросли лишь Елизавета Люксембургская и Елизавета Герлицкая. Но по закону женщины не могли претендовать на престол Германии. В то же время дочь короля и императора могла стать ступенькой на немецкий трон, используя административный ресурс её отца. Соответственно Габсбурги, наблюдая очевидное усыхание династии, держали Елизавету Люксембургскую в прицеле своей династической игры.
Глядя на такую картинку, не покидает ощущение, что колесо фортуны будто бы отыграло назад выпавший Люксембургам Золотой Джокер – убийство в 1308 короля Германии Альбрехта I Австрийского (месть его племянника), лишившее Габсбургов королевского трона:
Упорная воля Габсбургов
Габсбурги, лишившись в 1308 имперского трона и упустив Чехию, затаились, но не собирались сдаваться. Готовясь к ренессансу, они «пасли» Люксембургов, что было несложно, поскольку все интересовавшие их фигуры пребывали по соседству с ними – в Богемии, Моравии, Венгрии.
После низложения с трона Германии в 1400 Вацлава-Венцеля Габсбурги сделали ставку на его брата Сигизмунда. Их выбор был не случаен. В отсутствии у Венцеля детей Сигизмунд стал проходной фигурой на имперский и чешский престолы. Вспомним, что в 1396 Вацлав-Венцель даже объявил его своим наследником. Наконец, у Сигизмунда имелись явные уязвимости, дававшие отличные шансы на игру – его преследовал хронический дефицит денег, и у него не было сыновей.
Благодаря стараниям своего отца Карла IV, Сигизмунд унаследовал курфюршество Бранденбург, а по линии супруги Марии I Анжуйской, дочери Лайоша Великого – короля Польши, Венгрии и Хорватии, унаследовал после его смерти в 1382 беспокойные Венгрию и Хорватию. Мария к тому времени уже стала королевой Венгрии, уступив Польшу по воле матери, которая была при ней регентом, своей сестре Ядвиге, постоянно там проживавшей.
Сигизмунда короновали королём Венгрии только в 1387. Девять последующих лет он провёл в непрерывной войне за свой неустойчивый трон, а война – это большие расходы. Остро нуждаясь в деньгах, Сигизмунд в 1388 продал курфюршество Бранденбург двоюродному брату Йосту Моравскому за 565 тысяч гульденов.
Успокоив Венгрию, Сигизмунд ввязался в двенадцатилетнюю изнурительную войну 1397-1409 за трон Хорватии. Непрерывно воюя, он крайне поиздержался. Отчасти его спасала кладовая золота и серебра в словацкой Кремнице, входившей с XI века по 1918 в состав королевства Венгрия. В полную силу на выдачу денег она заработала в XIV веке. Но на непрерывный длительный внутренний конфликт высокой интенсивности денег всё равно не хватало.
Меж тем рядом была Чехия, а в ней Кутна-Гора. Сигизмунд, не мудрствуя лукаво, в 1402 при поддержке чешской знати захватил и низложил своего брата Вацлава. Однако летом 1403 рыцари под водительством Яна из Микулова освободили короля.
Именно в этот момент в игру активно вступили Габсбурги. В 1402 Альбрехт IV Терпеливый, герцог Австрии, заключил с Сигизмундом, крайне нуждавшимся в военной и финансовой поддержке, договор о совместных действиях против его братьев: старшего Вацлава и двоюродного Йоста Моравского. Согласно договору в случае отсутствия у Сигизмунда сыновей Габсбурги наследовали две самых наполненных золотом и серебром короны – Чехии и Венгрии, плюс к ним Бранденбург, выкупленный не имевшим наследников Йостом Моравским.
В 1404 Альбрехт IV, заключавший договор, умер, поэтому его плоды пожал его сын – следующий герцог Австрии Альбрехт V.
Сигизмунд – последний император из дома Люксембургов
Через четыре месяца после смерти Рупрехта III, в сентябре 1410, Сигизмунд голосами трёх курфюрстов был избран новым королём Германии. Первого октября на другом съезде голосами четырёх курфюрстов королём Германии был избран его двоюродный брат Йост Моравский. Один голос Йост подал за себя сам, как курфюрст Бранденбурга, купленного у Сигизмунда в 1388. Яростные протесты их брата Вацлава-Венцеля, так и не смирившегося с утратой немецкого трона, были всеми проигнорированы.
Назревавший конфликт между Сигизмундом и Йостом Моравским разрешила неожиданная смерть последнего в январе 1411. Из-за сопротивления Сигизмунда он даже не успел короноваться. Смерть Йоста явно сыграла за Габсбургов, продвинув их протеже. В июле 1411 Сигизмунд повторил процедуру избрания и стал полноправным королём Германии. Он сразу же вернул себе титул курфюрста Бранденбурга, объявив его выморочным леном. И в этот момент обещанный Бранденбург уплыл от Габсбургов
«Промашка» с Бранденбургской маркой
Йост Моравский, которому Сигизмунд вынужденно продал Бранденбург, не испытывал ни малейшего интереса к управлению курфюршеством. Как следствие, фактическая власть перешла к местным князькам, что поставило Бранденбург на грань хаоса и гражданской войны. Настолько, что в октябре 1410 представители городов отправились в Будапешт просить Сигизмунда, только-только избранного римским королём, о наведении порядка. После кончины в январе 1411 Йоста Моравского новый король Германии отправил главой Бранденбурга бургграфа Фридриха VI Нюрнбергского из рода Гогенцоллернов.
Своей резиденцией Фридрих избрал Берлин. Ему досталось тяжёлое наследство – торговля и транспорт были парализованы, население бедствовало. Фридрих, безжалостно расправившись с непокорным дворянством, сумел навести порядок. В 1415 Сигизмунд в благодарность за все оказанные Фридрихом услуги и поддержку передал ему Бранденбургскую марку в ленное владение, присвоив титул наследного маркграфа и курфюрста Бранденбургского. В этот момент Габсбурги не сумели настоять на исполнении всех пунктов договора от 1402, как оказалось зря.
При Гогенцоллернах Бранденбург почти полностью вернул утраченные территории. Положение в его землях стабилизировалось. Принцип первородства, введённый Альбрехтом Ахиллом в 1473, предотвратил дробление курфюршества. Территориальная целостность стала предпосылкой будущего расцвета. В 1618 курфюршество Бранденбург присоединило герцогство Пруссию, а с 1701 Бранденбург-Пруссию стали называть «королевство Пруссия».
При объединении Германии в единое государство во второй половине XIX века из двух вариантов «Прусского» с Гогенцоллернами и «Австрийского» с Габсбургами Доминат выбрал Гогенцоллернов, хотя исходно шансы Габсбургов котировались значительно выше. Выбрал и поддержал открытием рынков сбыта, финансами и политической игрой против Габсбургов.
Потеряв Бранденбург, Альбрехт V Габсбург совершил мудрый шаг, дабы не множить потенциальные потери. Он сблизился с Сигизмундом до уровня родственных связей – женился в 1422 на единственной его дочери и наследнице Елизавете Люксембургской. Родственные узы стали лучшим подкреплением договора от 1402 между Люксембургом и Габсбургами. Правда, сближение обошлось вовлечением в тяжелейшую войну с гуситами, но её и без этого было не избежать. А вот будущие бонусы того стоили – вскоре Габсбурги получили всё остальное, что было прописано в договоре.
Но перед этим вместе с Сигизмундом прошли через тяжелейшую войну – следствие первого глубинного церковного раскола, на котором следует подробно остановиться
Истоки раскола
Исходно корни смуты и будущего раскола лежали в самой Католической церкви. Включившись в погоню за светской властью – провозгласив примат доминирования над светскими монархами, она разожгла в себе неутолимую потребность во всё бóльших доходах, необходимых для его утверждения. Тем самым церковь на глазах Бога и паствы закрутила роман с Большими Деньгами.
Игры в доминирование на время прервал король Франции Филипп IV Красивый, 1285-1314. С его подачи папы оказались в авиньонском плену 1305-1377 (учитывая четыре года 1305-1309, проведённые в Пуатье). В плену верхушка Католической церкви офранцузилась: в коллегии, избиравшей пап, большинство кардиналов были французами, как следствие, все папы тоже оказывались французами и марионетками, послушными воле короля Франции. Столь высокая политизация духовного института, и без этого отягощённого множеством земных грехов, не могла не аукнуться его отторжением государями, прямо конфликтовавшими с Францией. Прежде всего, Англией.
Эдуард III, король Англии 1327-1377, тот самый, который в 1340 отказался платить долги Барди и Перуцци, освободил Англию и от власти пап. В 1365 парламент с подачи короля отменил ленную подать папе и его главенство над законами страны. Отныне были запрещены любые апелляции к папе на решения королевских судов. Но самым страшным для офранцузившейся Католической церкви было то, что Англия открыла ещё один фронт борьбы с Францией – внутрицерковный, имевший в перспективе шансы стать общеевропейским. Сделано это было руками Джона Уиклифа 1320-1384.
Летом 1374 Уиклиф в рамках королевской комиссии, назначенной для ведения мирных переговоров с Францией и решения спора между Эдуардом и папой о праве назначения на церковные должности, отправился в Брюгге. Его имя в списке членов комиссии стояло вторым после епископа Бангора. На восприятие Уиклифом французского папы не могли не повлиять отношения между нациями, сложившиеся в ходе Столетней войны 1337-1453, которое он, видимо, транслировал затем на всю церковь.
Сразу по возвращению Джон Уиклиф выступил за церковные реформы, в том числе против папы и распространения его власти на Англию. В одном из трактатов он называл его «гордым и мирским римским священником», антихристом, наместником дьявола. Уиклиф критиковал притязания папы на политические права, называя «Константинов дар» началом всех зол церкви. Здесь он был безусловно прав: подложный фальшивый дар, давший папе «права» на вмешательство в светскую и политическую жизнь, был состряпан в 754 в качестве основания для первой крупной чисто политической сделки – между понтификом и майордомом Пипином III Коротким. По её итогам папы обрели германскую защиту от лангобардов, а Пипин Короткий – «освящённый Богом» титул короля франков и династическое право его наследования. Именно «Константинов дар» дал толчок политическому, а с ним и финансовому восхождению Католической церкви.
Помимо папы Джон Уиклиф подверг критике практику занятия духовенством светских постов, аннаты, торговлю индульгенциями, церковными должностями, саном, таинствами, реликвиями, и пр., и пр. Но и на этом Уиклиф не остановился – он потребовал конфискации государством всего церковного имущества.
Его выступления были столь резонансными, что в 1377 папа Григорий XI в серии булл осудил их. Но папа в марте 1378 умер, а после него начался Великий западный раскол – параллельное правление двух и более пап и о буллах Григория XI никто больше не вспоминал. Не до них.
Жизнь Джона Уиклифа с 1356, так или иначе, была связана с Оксфордским университетом. Поэтому не удивительно, что в его стенах идеи проповедника обрели популярность. Уиклиф собрал из выпускников Оксфорда группу «священников», среди которых были в том числе и миряне, и с 1380 посылал их в качестве странствующих проповедников. Их называли «бедные священники». С ними идеи «справедливой церкви» и «справедливого устройства мира» стали распространяться по Англии.
Бессмысленность правоты Джона Уиклифа
В чём Уиклиф несомненно прав, так это в том, что все без исключения большие административные системы (мета-големы) непременно несут в себе пороки. В этом мета-големы ничем не отличаются от людей, они – лишь зеркало наших пороков. Бессмысленность же бунта Уиклифа в том, что он, как и все, кто осуждал и осуждает мета-големов, выступал за всё хорошее против всего плохого абстрактно, не понимая внутренних механизмов функционирования системы.
Не владея знанием и практикой управления сверхбольшими социальными системами, все без исключения реформаторы-праведники подвержены эффекту Даннинга-Крюгера: их требования удалить из тела системы ряда элементарных блоков проистекают из неспособности в силу низкой квалификации разглядеть, что это непременно ведёт к катастрофическим последствиям – их обрушению. Поэтому любые простые и понятные рецепты «лечения» больших систем от присущих им пороков, ежели суметь увидеть их реальные последствия, эквивалентны предложению по их разрушению, до основания.
Один из таких кирпичиков в теле Церкви – монополия духовенства на чтение и толкование Писания. Тогда как Уиклиф объявил Библию высшим авторитетом, превосходящим авторитет пап, соборов, канонов и отцов церкви. Но Библия сама по себе – не более чем набор текстов, которые можно читать и трактовать по-разному. Несомненно, изучать Библию желательно всем христианам, но толковать и пояснять – нет, потому как это – прямой путь к нескончаемой череде церковных расколов. Синхронное понимание и толкование столь объёмных и сложных текстов требует долгого и упорного их изучения, глубокого погружения не только в сами тексты, но и в церковную жизнь. Без этого толкование становится многовариантным и ведёт к хаосу и многоголосице вавилонского столпотворения.
Если пойти ещё глубже, то без Христианской церкви не было бы Библии, вернее её главной для христиан части – Нового Завета. Вместо него имелся бы постоянно пополняемый и изменяемый набор текстов, которые с течением времени становились бы всё более мифологическими и мало кому интересными. Без того, кто фиксирует память о Событии и напоминает о нём всем остальным, а это была и остаётся Церковь, оно постепенно уходит в небытие.
Вообще-то сложно называть реформацией и улучшением системы прямой призыв к её разрушению. Хотя, справедливости ради, до полной аннигиляции дело, как правило, не доходит. Обычно после «удачной» реформации остаётся несколько осколков некогда мощного социального института, сильно деформированных, ослабленных, несамостоятельных, несущих в себе аналогичные, если не более страшные пороки, активно используемых главными геополитическими игроками в своих схватках за власть.
Независимая жизнь идей
«Бедные священники» Уиклифа начали свои странствования в 1380, а уже в 1381 в Англии вспыхнуло восстание Уота Тайлера. Хотя Уиклиф и не одобрил его, оно было вызвано в том числе его идеями, разнесёнными проповедниками. Они не ограничились критикой богатства духовенства, также критикуя роскошь аристократии и выступая за «справедливое устройство мира». Что ж, любая идея, появившись, начинают жить своей жизнью, независимой от своего создателя.
По тем временам Уиклиф легко отделался – его не казнили и даже не отлучили от церкви. Он выполнил заказную работу, полезную для Англии – помог дискредитации французского «издания» Католической церкви. Но с началом в 1378 Великого западного раскола церкви, длившегося до 1417, «работа» Уиклифа не только утратила для Англии актуальность, но и несла вред.
Поэтому синод, созванный в 1382, после восстания Уота Тайлера, дабы осудить Уиклифа, запретил ему проповедовать. Копии его произведений подверглись уничтожению, деятельные сторонники покаялись, сам он удалился в свой приход. И хотя идеи Уиклифа дольше века продолжили оказывать своё влияние на Англию, не имея ни административной, ни финансовой поддержки, они не привели к созданию альтернативной массовой церковной структуры.
В том нет ничего удивительного. С окончанием авиньонского пленения пап у власти исчезла нужда в антипапском оружии. Сама же Англия была в то время «мировой деревней», поэтому у её нового четвёртого сословия Novus Ordo не было Больших Денег, способных вначале защитить, а затем поддержать на длинном интервале церковный раскол. Он мог быть интересен только им – как необходимая часть игры с королями за верховную власть, но Novus Ordo ещё не было готово к ней.
В Чехии же английское семя упало совсем на другую почву, породив буйные заросли сорняка.
Чешский предвестник Мартина Лютера
Попав в богатую и благополучную Чехию идеи Джона Уиклифа, как это ни странно, прижились и дали устойчивую злобную поросль. Попали они туда через университетские обмены – путь весьма актуальный для семени сорняков и сейчас.
Вспомним, что Виттельсбахи после смерти в 1347 короля Германии 1314-1347 и императора Священной Римской империи Людвига IV Баварского, низложенного в 1346, предложили титул королю Англии Эдуарду III – в пику избрания королём Германии 1346-1378 Карла IV Люксембургского. Эдуард от трона отказался, предпочтя союз с Карлом IV. Уже в 1348 Карл организовал в Праге первый в империи университет по образцу парижского. Если сложить одно с другим, нет ничего удивительного в том, что в 1367 между университетами Праги и Оксфорда были установлены связи, как следствие, студенты из Праги получили возможность обучаться и практиковаться в Оксфорде. Они и стали с середины 1380-х источником инфицирования Праги идеями Джона Уиклифа. При этом в Чехии имелись объективные причины тому, чтобы на них выросло движение, которое можно смело считать пред-реформацией.
Ян Гус, 1369-1415, подхватил инфекцию в Пражском, тогда Карловом университете, в котором преподавал. Начиная с 1393, он – бакалавр теологии. В 1396 получил степень магистра искусств, после чего начал читать лекции. Его ученик Иероним Пражский продолжил в 1399 обучение в Оксфорде, где и проникся идеями Джона Уиклифа. Иероним привёз в Прагу переписанные им богословские сочинения Уиклифа, которыми заразился Ян Гус. В большинстве своих книг Гус постоянно цитировал Уиклифа, порой включая целые параграфы из его трудов – велосипед везде одинаков.
Около 1400 Ян Гус принял церковный сан и почти одновременно начал проповедническую деятельность. В 1402 его назначили настоятелем частной Вифлеемской часовни в старой Праге. Проповеди Яна Гуса, которые он вёл на чешском языке, собирали до трёх тысяч человек. Как и положено реформатору, Гус продолжил агитацию «за всё хорошее, против всего плохого»: выступил против индульгенций, платы за таинства, продажи церковных должностей, проповедовал, что нельзя слепо подчиняться церкви, что собственность должна принадлежать справедливым, что несправедливый богач есть вор.
Гус провозгласил церковь просто сообществом избранных к спасению. При этом Гус в отличие от Христа проповедовал не в поле или на горе, а беззастенчиво использовал структуру разрушаемой им церкви. Реформатор считал, что его церковь обойдётся без кардиналов и пап, которые, как и апостол Пётр, никогда не были главами церкви – только назывались, а главой всегда оставался Христос.
В такой трактовке Католическая церковь, как социальный институт, с неизбежностью прекращала своё существование. На её месте возникала толпа проповедников разной степени святости и цинизма, толкующих библейские тексты и таинства кто во что горазд. Но там, где есть возможность заработать, которую никто и никак не ограничивает, святош всегда вытеснят жёсткие циники. Их, в свою очередь, ещё более жёсткие циники… Такова природа влияния денег на Человека. Не свободны от их влияния и любые административные структуры, но в них цинизм хотя бы пытаются обуздать – держать в узде формальных рамок, что и делала по мере своих сил и глубины своего падения Католическая церковь. Без неё было бы вовсе гуляй-поле.
Вот почему нет ничего страшнее радикальных реформаторов, априори некомпетентных, щедрой рукой сеющих справедливость. Характеристика «априори некомпетентные» с неизбежностью вытекает из характеристики «радикальные».
Защитный купол над Яном Гусом
Первые протесты духовенства против убеждений Гуса начались в 1402: университетские власти, в которых большинство было за немцами, осудили двадцать четыре его положения, привнесённые Гусом из трудов Уиклифа, чуть позже – ещё двадцать одно. Обучение этим статьям и сами проповеди были запрещены. Однако в 1403 новый архиепископ Праги на некоторое время отменил запрет, более того, Гус даже получил пост синодального проповедника.
В 1405 году папа римский Иннокентий VII потребовал искоренения взглядов Уиклифа в Чехии, после чего Пражский синод обновил осуждение 45 статей Гуса. В 1408 были арестованы и обвинены в ереси его друзья, в итоге отказавшиеся от своих убеждений. В 1409 сильное сопротивление духовенства всё же вынудило архиепископа лишить Гуса поддержки и сместить с должности синодального проповедника.
Гус, лишившись церковной площадки, не пошёл, как Христос, проповедовать «в полях». Он сменил её на новую публичную площадку – стены университета, что для храма знаний обернулось плачевными последствиями.
Деградация Карлова университета
Проповедуя, Ян Гус никогда не оставлял Карлов университет своим вниманием. В 1401-1402 он – декан факультета свободных искусств, в 1402-1403 – ректор. Великий западный раскол 1378-1417, который сделал Уиклифа и его учение бесполезным и даже вредным для Англии, Гусу наоборот помог во второй раз избраться ректором 1409-1410.
Раскол подарил католическому миру сначала двух конкурирующих пап – один сидел в Риме, второй в Авиньоне. В 1409 после Вселенского собора в Пизе, непризнанного конкурирующими католическими церквями, число пап возросло до трёх, поскольку Пизанский собор избрал ещё одного антипапу Александра V.
Немецкая община университета, сохранявшая верность римскому папе Григорию XII 1406-1415, перед проведением собора в Пизе выступила против него. Тогда как чешская община и король Вацлав-Венцель, напротив, поддержали. Революционерам-реформаторам для потрясения церковных основ требовалась высокая церковная площадка или хотя бы новый «правильный» папа. Вацлав же, обиженный низложением, надеялся на возвращение при поддержке нового папы немецкой короны – в знак благодарности за активную помощь в избрании.
Конфликт с немецкой общиной позволил чешским учёным мужам при явной поддержке короля получить и законодательно закрепить в 1409 чешское большинство в управлении университетом. Их голосами Ян Гус и был назначен ректором во второй раз. В знак протеста все немецкие преподаватели и студенты общим числом от 500 до 1000 сразу же в 1409 покинули университетскую колыбель церковной революции. Они основали в Германии новый Лейпцигский университет – следующий по дате основания после Гейдельбергского. Открылся он с единственного факультета – свободных искусств.
В следующие несколько лет после казни в 1415 Яна Гуса в Карловом университете фактически закрылись теологический, медицинский и юридический факультеты. В полном объёме обучение продолжил только факультет свободных искусств. В Лейпцигском же университете наблюдался обратный ход событий – в 1415 там открылся медицинский факультет, в 1446 – юридический.
Социальный допинг и хрустальный купол над идеями Гуса
Раскольники – не новость для любой церкви, в том числе для Католической. Они периодически возникали то в одном, то в другом месте. Но только в Чехии раскол получил необычайную поддержку и широту. Тому были свои местные причины.
Невиданную популярность и массовую восприимчивость идеям Гуса принесло то, что они исходно приняли форму теологического национализма. Это был протест не только против явных пороков церкви, но и против немецкого засилья в Чехии. Отличительной особенностью проповедей Гуса стало обращение к пастве на чешском языке, что сделало его не просто проповедником, а лидером движения национального возрождения. Национализм же, как известно, в любой его форме необычайно крепко захватывает слабые головы и быстро распаляет протест. Сопутствующая ему логика событий способствует быстрой и неизбежной его эскалации в радикальные формы.
Добавила Гусу популярности и радикальная концепция справедливости, особенно это: собственность должна принадлежать справедливым, несправедливый богач есть вор. Вот только где бы Чехии разжиться справедливыми богачами? Но для реформатора это – мелочи, послушают его и сразу обернутся в противное. Эта идея привлекла в движение широкие массы крестьян и мелких мещан. Радикальное крыло гуситов и вовсе, помимо намеченных ими экспроприаций, пришло к отрицанию всякой иерархии, как духовной, так и светской, к признанию общины основой социальной организации. Неплохо-неплохо, но неприемлемо для западной модели хозяйствования, ускоренно дрейфовавшей от доминирования натурального к разгулу товарно-денежного обмена, а с ним власти денег над императивами социальной этики.
Но при всех объективных предпосылках широкое распространение идей Уиклифа-Гуса было бы невозможно без поддержки обиженного, но богатого короля Вацлава-Венцеля, опустившего над Яном Гусом хрустальный купол, до поры защищавший его от атак папы и Католической церкви. С позиций короля его действия выглядят странными, но у него была своя кривая «логика», вытекавшая из объективных условий и личных качеств. Нелишне с нею познакомиться.
Средневековая модель светской власти
Базовой социальной иерархии Средневековья «монарх – сословие воинов – сословие крестьян» самой по себе присуща неустойчивость – возможность и желание сословий оспаривать полномочия монарха. И здесь Церковь, выступая связующим звеном между сиюминутной мирской суетой и вечными надличностными ценностями, цепляла конструкцию мирской власти к неутилитарной стороне бытия, тем самым придавая ей стабильность:
Духовный иерарх, подтверждая властные полномочия как бы от имени Бога, тем самым стабилизировал хлипкую и неустойчивую социальную конструкцию, чем удерживал от смут. Папа, коронуя выбираемого курфюрстами римского короля Германии императором Священной Римской империи, возносил его с уровня первый среди равных до помазанника Божьего, наделённого сакральным правом власти.
Нелишним было и то, что духовный иерарх обозначал светскому этические пределы его власти тоже. Одновременно церковь снимала в конструкции власти излишнее социальное напряжение: клирики, привнося в жизнь трансцендентные неутилитарные смыслы, существенно смягчали её тяготы и невзгоды – крестьянам выпадавшие на их долю лишения, феодалам стресс от уплаты причитавшегося с них экстремального «налога» кровью, что повышало порог терпимости.
«Социальная люстра власти», будучи надёжно подвешенной к трансцендентным смыслам бытия, была существенно стабильнее. Поэтому монархи, даже несмотря на очевидные издержки – папы наловчились оспаривать у них часть светских полномочий, берегли церковь. Тем неестественнее выглядит соучастие короля Чехии в разрушении подвеса через поддержку Яна Гуса, жёстко бившего по Католической церкви.
Мотивы Вацлава IV
Вацлав IV располагал ресурсом Кутна-Горы, питавшим его гордыню огромными деньгами. Это и сыграло с ним злую шутку. Осознав, что Большие Деньги в состоянии служить опорой его власти, он явно решил снизить претензии на неё клира. Вацлав постоянно конфликтовал с высшим духовенством Чехии, во всём отстаивая приоритет светской власти. Он рассматривал пражское архиепископство одним из главных оппонентов своей внутренней политике и постоянно вмешивался во внутрицерковные дела. Де-факто Вацлав реализовал чуждую для королей модель власти четвёртого сословия – Novus Ordo. Появившись в XIII веке в городах Северной Италии, оно использовало для достижения и стабилизации власти латентную силу Больших Денег. Для этого ему и требовались институты «демократии», более всего подверженные денежной эрозии.
Слабый, но амбициозный король был не в состоянии осознать, что вступает в противостояние со всеми узлами люстры власти, стабилизировать которую, удалив из неё церковь, под силу лишь Novus Ordo. Только Большие Капиталы обладали технологиями постоянного приумножения богатства, Вацлав же располагал немалым, но ограниченным ресурсом – налогами, в том числе с добычи и чеканки, значительная доля которых расходовалась на обязательные траты казны. Король, лишённый поддержки церкви, был втянут в непрерывные конфликты с чешской аристократией, что на десять лет вывело имперские дела из поля его зрения. Пренебрежение закончилось естественным прижизненным низложением Вацлава-Венцеля с трона короля Германии в 1400. Папа Бонифаций IX 1389-1404 не только не оказал ему поддержки, но и утвердил в 1403 лишение короны.
Устоявшаяся практика притеснения церкви, как следствие, её негативная реакция, помноженные на смертельную обиду, стали достаточным основанием для активной поддержки и защиты Яна Гуса, как инструмента шантажа и давления на церковь и папу. Хронологическое совпадение буквальное: 1400 год – точка лишения Вацлава-Венцеля короны Германии и начало активных проповедей Яна Гуса, не встретивших в Праге малейшего отторжения со стороны власти. Более того, Вацлав опустил над Гусом хрустальный купол административной защиты.
Для церкви, ослабленной Великим западным расколом, буза в Богемии по мере её нарастания становилась всё более болезненной. Не удивительно, что антипапа пизанский Александр V, 1409-1410, издал в 1410 буллу, позволившую архиепископу пражскому предпринять карательные действия – запретить проповеди Гуса, собрать и сжечь его книги. И это несмотря на то, что Гус и Вацлав активно поддерживали проведения Пизанского собора, избравшего Александра папой. Следующий пизанский антипапа Иоанн XXIII 1410-1415 вообще наложил на Гуса интердикт – запрет всех священнодействий и молитвословий.
В неравном противостоянии с Католической церковью Гуса по-прежнему спасала только защита короля. В действиях Вацлава IV явно просматривается своя тупиковая и больная «логика» – использование разрушительного потенциала реформатора как орудия мести и ценного актива в политической игре с папами.
Так поднявшееся из Кутна-Гора марево Больших Денег привело Чехию к пред-реформации. Фактически это была репетиция будущей серьёзной игры Novus Ordo против церкви и монархий за власть. И провёл её обиженный король, свергнутый с имперского трона, не обделённый, как и Novus Ordo, деньгами.
Неизбежный конец Яна Гуса
С воцарением в Германии в 1410 Сигизмунда, оказавшегося дееспособным королём, разбился защищавший Яна Гуса хрустальный купол. Сигизмунд сразу озаботился церковной смутой, больно бившей по королевской власти не только в Чехии, но и в Германии. Прежде всего, он настоял на созыве папой Иоанном XXIII Констанцского Вселенского собора, 1414-1418, в целях преодоления Великого Западного раскола и внутренней смуты.
Первым делом собор восстановил единство Католической церкви. На нём было принято отречение папы римского Григория XII и пизанского Иоанна XXIII. Авиньонский папа Бенедикт XIII, который отказался отречься, был низложен и отлучён от церкви. Новым единым папой стал Мартин V 1417-1431.
Собор решил часть проблем обновления церкви. Был отменён ряд поборов в пользу Папской курии, в частности, аннаты – сборы в пользу папской казны с лиц, получивших от папы пребенду (право на доход с церковной должности). Было принято решение о верховенстве власти Вселенского собора над папами. Впрочем, избранный собором папа документ не утвердил, и вскоре его де-факто перестали исполнять. А на пятом Латеранском соборе 1512-1517 Папа Юлий II провёл закон, де-юре отыгравший назад верховенство пап над решениями соборов.
В целях преодоления смуты собор осудил взгляды Джона Уиклифа и Яна Гуса, которого пригласили на собор. Сигизмунд обещал Гусу безопасность, однако по прибытии в Констанц вручил ему вместо охранной грамоты обычную подорожную. С нею Гус вскоре был арестован. Против него выдвинули обвинения в ереси и организации изгнания немцев из Карлова университета.
Находившиеся в Констанце чешское дворянство, польская и моравская шляхта, чуть позже сейм Чехии и Моравии направляли Сигизмунду петиции с требованием освободить Гуса и дать ему на соборе слово. Дабы удовлетворить их требования, Сигизмунд организовал слушание дела высоким собранием, но оно по совокупности деяний вынесло Гусу смертный приговор. Церковь тут же предложила ему раскаяние, но он был явным пассионарием и сделал свой выбор – отказался. Так невозможность компромисса с обеих сторон привела к тому, что через месяц, в июле 1415, Ян Гус был сожжён на костре. В мае 1416 та же участь постигла его соратника Иеронима Пражского.
Тяжёлым катком пред-реформации по Чехии
Обычно разрушительные идеи массово и необратимо поражают мозг. Они проехались катком не только по Карлову университету, но и по всему королевству Чехия и его ближайшим соседям. Предполагал Вацлав IV или нет, но он выпустил из бутылки Джина, загнать которого обратно можно было только большой кровью.
После казни Яна Гуса реформаторское движение при попустительстве слабевшего здоровьем монарха продолжило набирать обороты. Тем более что самые звучные нотки – националистические – в нём лишь усилились. Чехи в пленении, осуждении и казни Гуса увидели оскорбление своей национальной чести.
Шляхта и бюргеры образовали умеренное крыло движения – чашники, но тон, как водится, задавали радикальные проповедники. Под их влиянием гуситы изгоняли из храмов католических священников, громили монастыри. Летом 1419 Вацлав, видимо испугавшись содеянного, уступил требованиям Сигизмунда вернуть их обратно церкви, что привело к антинемецким беспорядкам в Праге, вылившимся в восстание. Гуситы захватили городскую ратушу. Семь городских советников были выброшены из окон и растерзаны толпой. Монастыри по-прежнему грабили и жгли, убивая не успевших скрыться монахов. Вацлав, впечатлённый итоговой картиной личных деяний, в августе 1419 скончался от сердечного приступа. Он в полной мере получил по голове канделябром всеми узлами люстры власти, самолично снятой им с церковного подвеса.
С кончиной Вацлава-Венцеля Сигизмунд унаследовал корону Чехии, правда, вместе с грандиозной церковной и социальной смутой. Со смертью его брата-короля, которому хотя бы как-то повиновались по привычке, пала последняя рамка, сдерживавшая массовые выступления – восстала вся Чехия. Радикальное крыло гуситов основало на горе Табор в Южной Чехии укреплённый лагерь, получив своё название по месту – табориты. В бурлящем котле человеческих страстей и «разреженном» горном воздухе их радикализация быстро росла. Табориты дошли до призывов к созданию «общества равных» – прообраза грядущего Царства Божьего. Наиболее радикальным из четырёх военных руководителей был пан Ян Жижка. Когда радикализация достигла предела отторжения, лагерь раскололся: сторонники общности имущества оказались в меньшинстве и были изгнаны. Зато гуситы сохранили антикатолический, антинемецкий, антииерархический и общинный дискурсы.
Сигизмунд, заявивший династические права на чешский трон, возглавил совместно с папой Мартином V борьбу против гуситов. С 1420 по 1431 состоялось пять крестовых походов в Чехию. Для Альбрехта V герцога Австрии договор, а с 1422 родственный союз с Сигизмундом означали вовлечение в гуситские войны. В 1420 Альбрехт V участвовал в первом крестовом походе, потерпевшем поражение. В том числе принял участие в неудачной осаде лагеря на горе Табор. Гуситы ответили Сигизмунду низложением на Чаславском сейме в 1421 с чешского трона.
Национальное противостояние в ходе конфликта приняло крайние формы. В ходе второго крестового похода имперские войска подошли в конце 1421 к Кутна-Горе. Ночью лояльные императору горожане вырезали весь гуситский гарнизон и открыли ворота города. А в 1422 гуситы, преследуя отступавшую армию Сигизмунда до города Немецкий Брод, за два дня овладели им и полностью вырезали население. Не гарнизон, население!
Уже на этой стадии конфликта главный бриллиант Чехии Кутна-Гора существенно пострадал – почти все шахты были затоплены и засыпаны, прервана работа монетного двора, город сожжён. Первым в 1422 это сделал, отступая, Сигизмунд, затем, несколько позже, поусердствовал Ян Жижка.
В 1423 Сигизмунд, воодушевляя зятя на борьбу с гуситами, даровал Альбрехту V, как зятю, маркграфство Моравия – в тот момент передний рубеж противостояния с гуситами. Будучи обязанным ему, Альбрехт V возглавил в 1425 третий крестовый поход, лично выставив двенадцатитысячную армию. В Моравии его войско потерпело поражение и отступило в Австрию, куда на его спине вторглись чешские повстанцы.
Гуситы, стремясь прорвать блокаду и распространить свои идеи за пределы Чехии, стали переходить от обороны к наступлению. В 1427, отразив четвёртый крестовый поход курфюрста Бранденбурга – благодарного Сигизмунду Гогенцоллерна, повстанцы опять вторглись в Австрию, где вновь разбили армию Альбрехта V. В 1428 они осадили Вену и другие города Австрии, правда, безуспешно. В 1428—1430 гуситы вторгались в Силезию и Саксонию, совершили рейд по Тюрингии и Северной Баварии. В итоге их манифесты разошлись по всей Германии. Лишь в 1431 у Кирхберга в Австрии и в 1432 у Зноймо в Моравии Альбрехту V удавалось разбить ополченцев. Но это были мимолётные успехи.
Не забывали гуситы и о восточных соседях. С 1428 по 1433 их отряды ежегодно опустошали Словакию, относившуюся тогда к королевству Венгрия, захватывая её города, замки, облагая население данью. Всё это не без помощи местных «реформаторов» – их идеи разделяли жители словацких городов, особенно западных районов Словакии.
Разгромить гуситов, воодушевлённых национализмом и идеями справедливости, удалось только их собственным оружием – инициацией внутреннего раскола. В 1433 Базельский Вселенский собор 1431-1449 начал очередной раунд переговоров с гуситами. После двух месяцев чашники стали склоняться к компромиссу и заключили с католиками соглашение, не устроившее таборитов, что углубило раскол в движении гуситов. Быстрый рост градуса его напряжения вылился в мае 1434 в сражение у Липан. В нём табориты потерпели сокрушительное поражение от чашников. В 1437 пала их последняя крепость. Но даже в 1440-1450 лагеря «братриков», образованные бывшими воинами-гуситами, служили опорными пунктами несистемного антифеодального движения в словацких землях.
Остаётся добавить, что длительная внутренняя война высокой интенсивности основательно опустошила Центральную Европу.
Переход имперской власти к Габсбургам
В 1433 Сигизмунд последним из Люксембургов был коронован императором Священной Римской империи.
Чехия в 1436 приняла все его условия. Церковь и императоры впоследствии додушили умеренное движение чашников, постепенно ужесточая цепочку компромиссов. Мирное сосуществование католиков и окатоличившихся чашников было окончательно закреплено в 1485 договором в Кутна-Горе.
В 1437 Сигизмунд почил, прекратив раскол, собрав воедино церковь и империю, раздав долги. На нём династия имперских Люксембургов пресеклась.
Собрание сословий Венгрии и сейм Чешского королевства признали династические права Альбрехта V, как супруга Елизаветы Люксембургской. Хоть и не без сложностей, но в начале 1438 он был коронован королём Венгрии, позже – Чехии. В марте 1438 во Франкфурте Альбрехта избрали королём Германии под именем Альбрехт II.
Из обещанного в договоре от 1402 Габсбурги упустили только Бранденбург. Тем не менее, впервые престолы Германии, Австрии, Чехии, Венгрии были объединены под властью одного Габсбурга. Сигизмунд как следует позаботился о будущем своей дочери. А о ком в отсутствии сыновей ему было заботиться?
Накануне великой империи Габсбургов
«Насладиться» властью короля Германии Альбрехт не успел. Нависавшая над Венгрией Османская угроза заставила его возглавить турецкий поход. Уже в следующем году в октябре 1439 Альбрехт заболел в военном лагере дизентерией и скончался.
Он оставил двух дочерей. Единственный сын Ладислав Постум родился спустя четыре месяца после смерти Альбрехта – в 1440. Регентом при нём стал герцог Штирии, Каринтии и Крайны Фридрих III, которому Ладислав приходился внучатым племянником. В этот момент на Габсбургов уже работало собранное ими воедино огромное наследие: в 1440 Фридрих, как глава рода Габсбургов, был избран королём Германии под именем Фридрих IV, а в 1452 коронован в Риме императором Священной Римской империи.
Фридрих удерживал Ладислава на положении пленника и освободил его только в 1452 под давлением австрийского дворянства. В 1453 Ладислава признали королём в Чехии и Венгрии. Его смерть в возрасте 17 лет стала полной неожиданностью. Он умер в 1457 от лейкемии в Праге, где готовился к свадьбе с дочерью французского короля Карла VII Магдаленой Валуа. С его кончиной Габсбурги опять потеряли Венгрию и Чехию: в 1458 королём Чехии стал пан Йиржи из Подебрад 1458-1471, а Венгрии – Матьяш Хуньяди 1458-1490.
Фридрих наследовал у Ладислава Австрию под именем Фридрих V. Он правил ею и всеми другими владениями до своей кончины в 1493. В 1485 ему исполнилось 70 лет. Стареющий император собрал в 1486 во Франкфурте шесть курфюрстов, отсутствовал только король Чехии из внеимперской династии Ягеллонов – ветви королевского дома Великого княжества Литовского, избравших его сына Максимилиана королём Германии. После этого император фактически самоустранился, передав сыну бразды правления.
С выбором преемника Фридрих не ошибся. Максимилиан I оказался сильным и дальновидным правителем. Он правил 33 года – до 1519 и сумел не только собрать воедино все Австрийские земли, но и расширить личные владения Габсбургов на Восток и далеко-далеко на Запад, обеспечив невероятный их рост. Пожалуй, в королевском доме Габсбургов Максимилиана следует почитать самой выдающейся личностью.
О сильной и большой любви
Максимилиан, монарх нетривиальный во всех отношениях. Он всегда уделял большое внимание физическим упражнениям, охоте и обладал физической силой, о которой ходили легенды, был выдающимся турнирным бойцом и признанным знатоком турнирных правил. Физическая сила в сочетании с личной храбростью, умением заглянуть в будущее и даром направить людей следовать его воле позволили ему многого добиться.
Ему, одному из немногих среди монархов, выпало жениться по любви. Его избранница Мария Бургундская наследовала в 1477 корону герцогов Бургундских. По оценкам современников она была самой богатой невестой Европы. Но далеко не только корысть двигала Максимилианом – Мария стала его большой любовью.
В письме к другу Максимилиан восторженно описывал будущую жену:
Сложением хрупкая, с белоснежной кожей; волосы каштановые, маленький нос, небольшая головка, некрупные черты лица; глаза карие и серые одновременно, ясные и красивые. Нижние веки чуть припухшие, как будто она только что ото сна, но это едва заметно. Губы чуть полноваты, но свежи и алы. Это самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.
Их бракосочетание состоялось в 1477. Молодые супруги обустроили совместную спальню – явление крайне редкое среди знати. Обыкновенно супруги, исполнив супружеский долг, предпочитали почивать в разных спальнях.
Французский король Людовик XI, имевший династические виды на Марию и Бургундию, не смирился с двойной потерей. Между ним и Максимилианом разгорелась война за бургундское наследство, в которой император Фридрих IV никак не помогал сыну. Максимилиана характеризует один из эпизодов войны. В битве при Гинегате, в которой перевес изначально был на стороне французов, только личное мужество принца, бросившегося в гущу ожесточённой схватки, принесло ему победу. Война закончилась не быстро – в 1485. Максимилиану удалось отстоять развитые Бургундские Нидерланды, Люксембург, Артуа, Франш-Конте, что резко повысило престиж дома австрийской монархии и впоследствии послужило поводом для рождения знаменитого девиза дома Габсбургов: «Пусть другие ведут войны, ты, счастливая Австрия, женись!».
К сожалению, ещё до окончания войны с Францией Максимилиана ждала его самая большая потеря – в 1482 Мария разбилась, будучи беременной. Она упала с лошади во время соколиной охоты. Ей было всего 25 лет. Французский дипломат Филипп де Коммин так отозвался о грустном событии в своих «Мемуарах»:
Это было большим несчастьем для её людей, ибо она была дамой добропорядочной, щедрой и любимой своими подданными. Её больше почитали и боялись, чем её мужа… Она очень любила своего мужа и имела добрую репутацию.
Мария успела родить двух детей – Филиппа и Маргариту, которые тоже станут героями повествования, третий ребёнок умер в младенчестве. Максимилиан пережил Марию на тридцать семь лет и все эти годы «не мог удержаться от слез, вспоминая о ней». Его сердце навсегда осталось в Брюгге – там, где похоронили его первую жену. Максимилиан заказывал её портреты, чеканил монеты и медали с её изображением, сделал героиней двух своих сочинений.
После смерти Марии он пустился во все тяжкие. В итоге прижил от любовниц по меньшей мере полтора десятка незаконнорождённых детей. Его второй брак был заключён в 1494 по жёсткому расчёту – Максимилиан получил сказочное приданое в четыреста тысяч золотых дукатов и приобрёл династические права на Миланское герцогство. Детей во втором браке не было.
Тироль – новый бриллиант в короне Габсбургов
В Австрии Фридриху III, отцу Максимилиана, принадлежали короны герцога Штирии, а также Каринтии и Крайны. Эрцгерцогом Передней Австрии и графом Тироля был двоюродный брат Фридриха III Сигизмунд. Он потерял отца в возрасте двенадцати лет, получив в регенты более старшего Фридриха. Видимо, опека настолько запомнилась ему, что впоследствии он выступал ярым противником и Фридриха, и его сына Максимилиана.
Тироль в правление Сигизмунда превратился в настоящий бриллиант дома Габсбургов, но не благодаря его усилиям. Начиная с XV века, в Тироле получило широкое развитие горное дело – добыча золота, серебра, ртути, меди. Серебро в его горах начали добывать в 1409, но только после 1480 произошёл резкий рост его добычи, в основном за счёт шахты в Шваце, извлекавшей от 10 до 15 т серебра в год. В Тироле применили новые способы разработки серебряных рудников, позволившие резко нарастить объёмы добычи, в том числе за счёт восстановления продуктивности старых заброшенных шахт.
Детей у Сигизмунда не было, и герцогу Баварии Альбрехту IV Виттельсбаху удалось уговорить продать ему Тироль. С учётом того, что Альбрехт IV был женат на Кунигунде Австрийской, дочери Фридриха III и сестре Максимилиана, владение Тиролем открывало ему возможности претендовать на Переднюю Австрию. Но его планам завладеть Тиролем и Передней Австрией не суждено было сбыться. Старый император, узнав о них, пришёл в бешенство и начал против зятя войну.
Конфликт удалось погасить только благодаря вмешательству Максимилиана. В этом ему помог Тирольский ландтаг, местный парламент, который в 1487 выступил против Сигизмунда и через комитет сословий денонсировал соглашения с Баварией о территориальных уступках. Дар убеждения позволил Максимилиану не только уговорить Сигизмунда забыть о продаже Тироля Баварии, но и уступить ему его в 1490. Здесь Максимилиану опять помог ландтаг, потребовавший от Сигизмунда ровно того же. Альбрехту Виттельсбаху за отказ от претензий на Тироль была обещана поддержка Габсбургов в наследовании после смерти герцога Георга, не имевшего потомства, Лансгут-Баварского герцогства. В заключение эпопеи Максимилиан проявил дипломатические способности, чтобы помирить Фридриха с зятем.
Тироль стал новым экономическим базисом для становления империи Габсбургов – серебро и медь Шваца финансировали войны Максимилиана I после его коронации в 1508 императором. Они же легли в фундамент состояния банкирского дома Фуггеров из Южной Германии – самой богатой семьи Европы XVI века. Максимилиан I, испытывая хроническую нехватку средств на войну с турками, заложил им в начале XVI века рудники Тироля в обеспечение выданной ссуды. С другой стороны, активная коммерческая деятельность Фуггеров расширила сферу сбыта горной и металлургической продукции Тироля в Европе и на отдалённых мировых рынках по открывшимся океанским торговым путям.
Инсбрук и Тироль стали излюбленным местом пребывания Максимилиана. Короновавшись императором Священной Римской империи, он сделал Инсбрук имперской столицей. В том числе перенёс туда имперское казначейство и обустроил свою любимую резиденцию, символом которой стала золотая крыша.
Сборка воедино Австрии
После смерти в 1493 Фридриха III Максимилиан стал эрцгерцогом Штирии, Каринтии и Крайны, Австрии и Тироля. Чуть позже в 1500, когда угасла Горицкая династия, Максимилиан присоединил Горицкое графство, включая земли Восточного Тироля. Гориция – «австрийская Ницца», служила летним прибежищем венской аристократии вплоть до краха династии Габсбургов в 1918.
В 1503-1504 после смерти бездетного герцога Георга разразилась внутренняя война Виттельсбахов за Баварское наследство – Лансгут-Баварское герцогство. Максимилиан, следуя данному в обмен на Тироль обещанию, принял сторону Альбрехта IV – мужа сестры Кунигунды. В решающей битве с пфальцско-чешскими войсками он вновь проявил себя храбрым воином, чудом избежав гибели и личной доблестью заслужив победу. В качестве награды за вмешательство Максимилиан в 1505 присоединил прежде принадлежавшую Баварии недостающую часть Тироля – Куфштайн и Кицбюэль. Тем самым закончил сборку Тироля, а с ним и всей Австрии, за исключением добавленной в 1817 долины Циллерталь.
Прервать вековое дробление австрийской монархии и собрать под единой властью все австрийские земли Габсбургов Максимилиану позволили везение, мудрость, дар убеждения и личная храбрость.
Династический поход Габсбургов на Запад
В конце XV века самым крупным монаршим домом Западной Европы был супружеский союз Фердинанда II Арагонского и Изабеллы I Кастильской. Им принадлежали Кастилия и Леон, Арагон, весь юг Италии и о.Сардиния:
Личные земли Габсбургов, конечно, уступали в размере владениям испанских монархов, но за ними стоял имперский титул их правителя. В 1495 в Мехелене (Нидерланды) Фердинанд II и Максимилиан I заключили направленный против Франции династический союз. К нему подтолкнуло вторжение французского короля Карла VIII в Италию, где и Габсбурги, и Арагон имели свои интересы. В фундамент союза легли два заочных «перекрёстных» брака: Хуану и Хуане, единственному сыну и второй из дочерей Фердинанда, были назначены в супруги Маргарита и Филипп, единственные дочь и сын Максимилиана – дети его большой любви с Марией Бугрундской.
В октябре 1496 был заключён брак Филипп-Хуана, в апреле 1497 состоялась свадьба Хуан-Маргарита. Исходно явное преимущество в ожидаемых размерах наследуемых владений было у второй пары.
Оба договорных брака на удивление легли на душу их участникам. Хуан, несмотря на заочный выбор, влюбился в жену. Ей, несомненно, досталась от матери Марии Бургундской толика обаяния и привлекательности:
Отношения Хуана и Маргариты обещали повторить влюблённость Максимилиана и Марии, но брак продлился всего полгода. В октябре 1497 пара отправилась на свадьбу Изабеллы, старшей из сестёр Хуана, с королём Португалии Мануэлом I. По дороге принц заболел лихорадкой и умер. Маргарита находилась на шестом месяце беременности, но разрешилась мёртвым ребёнком.
Тем самым выбыли из династической игры главные «конкуренты» второй договорной пары Филипп-Хуана. Но вступила в игру ещё одна пара Изабелла-Мануэл, старшая сестра Хуаны и король Португалии. Однако через год, в 1498, Изабелла, родив сына Мигела, скончалась. А в 1500 на руках бабки Изабеллы I Кастильской умер двухлетний Мигел. Так костлявая с косой расчистила Филиппу, единственному сыну Максимилиана, путь к объединению всех корон, поскольку Хуана перешла в ранг старшей наследницы испанских монархов.
В 1504 Изабелла I Кастильская почила, завещав Хуане титул королевы Кастилии. Меж тем психическое состояние самой красивой и одухотворённой дочери испанской четы было нестабильным. Филипп объявил себя её регентом, в чём, к неудовольствию Фердинанда II Арагонского, был поддержан кортесами. Но в этой игре с большими ставками смерть ещё не закончила свою жатву: в 1506 неожиданно скончался и Филипп – то ли от простуды, испив холодной воды после игры в мяч, то ли будучи отравлен своим тестем Фердинандом.
Хуана после смерти обожаемого супруга впала в невменяемое состояние. Она ездила с гробом Филиппа по Кастилии, не давая похоронить, периодически вскрывала его, чтобы взглянуть на мужа. По распоряжению отца Хуану в 1509 поместили в замок под неусыпный надзор, где она провела остаток жизни до 1555:
Хуана, несмотря на болезнь, успела родить Филиппу шестерых детей, младшую дочь уже в 1507 – после смерти Филиппа. Все дети выжили и выросли: четыре дочери стали королевами в разных домах Европы, а оба сына Карл и Фердинанд один за другим – императорами Священной Римской империи.
Восхождение Карла V
Карл – старший сын Филиппа и Хуаны, внук Максимилиана I и Фердинанда II, родился на рубеже эпох – в юбилейном 1500 . Костлявая с косой, прибрав в 1507 Филиппа, оставила его без родителей, но расчистила путь к объединению всех Испанских и Габсбургских корон. В столь сложный момент в его судьбу вмешалась тётка Маргарита Австрийская – единственная оставшаяся дееспособной из двойного брачного альянса, затеянного Максимилианом-Фердинандом.
Личная судьба Маргариты после смерти в 1497 первого мужа Хуана не задалась: через три года второго брака 1501-1504 с Филибертом II герцогом Савойским она повторно осталась бездетной вдовой. Больше Маргарита не экспериментировала и стала воспитателем и единственной «матерью» племянника Карла и его любимой старшей сестры Элеоноры. «По совместительству» с 1507 по 1515 она была правителем Нидерландов. Как монарх Маргарита выступала посредником между своим отцом Максимилианом I и подданными, способствуя миру между империей и Англией, заинтересованной в торговле с Фламандией.
По достижении в 1515 совершеннолетия, 15-летний Карл начал восхождение на 
сияющую вершину европейской монаршей власти, которая ни до, ни после него не покорилась никому. Открыла восхождение тётка Маргарита, которая тут же в 1515 передала ему титул герцога Нидерландов. До своей кончины в 1530 Маргарита оставалась самым мудрым его советником.
Через год, в 1516, скончался испанский дед Фердинанд II, от которого Карл унаследовал Арагон и опеку над матерью Хуаной I Безумной, оставшейся номинальным правителем Кастилии. Попытке Карла объявить себя фактическим королём воспротивились кортесы. Поэтому формально до самой смерти Хуаны в 1555 Карл правил Кастилией от её имени, де-факто являясь первым правителем единой Испании.
Второй великий дед Карла Максимилиан I умер в январе 1519. Он передал ему в наследство все земли объединённой Австрии, и не только это. В июне 1519 коллегия курфюрстов единогласно избрала его королём Германии под именем Карл V. Но и это не всё наследие Максимилиана I.
Наследство для младшего внука
Неутомимый и неугомонный Максимилиан I Габсбург успел позаботиться и о восточном наследстве младшего из внуков Фердинанда, брата Карла V.
После смерти в 1471 пана Йиржи из Подебрад королём Чехии стал Владислав II Ягеллон 1471-1516. В 1490 Владислав в обмен на имущественные и политические привилегии венгерских магнатов и дворян добился короны Венгрии 1490-1516.
Максимилиан не оставил без внимания его успехи и в 1515 организовал в Вене встречу с Ягеллонами – Владиславом и его братом, королём Польши Сигизмундом I. На встрече было заключено соглашение о двух перекрёстных браках – между внуками Максимилиана Фердинандом и Марией (брат и сестра Карла V) и детьми Владислава Анной и Людовиком. Максимилиан фактически повторил династическую игру, ранее разыгранную им на Западе, только двадцатью годами позже и не с детьми, а с внуками. В новую династическую игру вступили две новые пары: Людовик-Мария и Фердинанд-Анна.
Главная пара Габсбургов была, как и в первой игре, на вторых ролях. По всем правилам в 1516, после смерти Владислава II, пара Людовик-Мария наследовала короны Чехии, Венгрии и Хорватии. Однако в 1526 двадцатилетний Людовик погиб в битве с турками при Мохаче. Поскольку детей у пары не было, в династическую игру вступил второй союз Фердинанд-Анна. Так великий дед Максимилиан послужил делу Габсбургов даже после своей смерти: в 1526 Фердинанд стал королём Чехии и Венгрии, присоединив к владениям Габсбургов две большие европейские кладовые золота и серебра. Великий дед, очевидно, имел нюх на выигрышные ставки в династической игре.
В Венгрии добыча золота в Кремнице достигла пика в XV веке, но продолжилась в XVI веке и позже. В Чехии гуситские войны приглушили яркость «звезды» Богемии – Кутна-Гора. Добыча в Кутна-Гора в XV-XVI веках хотя и упала, тем не менее, продолжалась, как и разработка Пршибрама. В XVI веке серебряный блеск Чехии поддержали новые месторождения Богемии. В 1516 горняки, добывавшие в Яхимове железную руду, нашли там следы серебряной:
Уже в 1520 Яхимов был объявлен королевским свободным горным городом. Чеканка на его монетном дворе быстро выросла с 92 тысяч талеров в 1519 до 208 тысяч в 1527. Учитывая вес таллера 28-29 г, только на это требовалось более шести тонн серебра, тогда как полная добыча, несомненно, была выше. Добыча росла не только в Яхимове: в первой половине XVI в Крушных (Рудных) горах было основано несколько новых горных городов и десятки горняцких поселений.
Чехия, хотя и уступила в блеске Тиролю, осталась наряду с ним ярким бриллиантом в короне Габсбургов.
Административное наследие Максимилиана I
В 1508 Венеция вынудила Максимилиана уступить ей ряд территорий в Истрии и Фриули и не пропустила на коронацию в Рим. Агрессивность венецианцев привела к формированию в том же году направленной против неё Камбрейской лиги во главе с папой Юлием II, куда вошли короли Франции и Германии. Юлий II, которому Максимилиан был нужен в составе широкой коалиции, разрешил ему короноваться императором в том же 1508 не в Риме, а на праздничной церемонии в Триенте.
Прецедент имел продолжение. Империя, потерпев в Северной Италии серию неудач в противостоянии с Францией, с 1512 оставила претензии на итальянские земли и взяла новое официальное название – «Священная Римская империя германской нации». Отныне её императоры могли не короноваться в Риме, поскольку в имперское право включили положение, по которому сам факт избрания короля Германии курфюрстами делал его императором.
Следуя новому праву, наследник Максимилиана Карл V, будучи коронован в 1520 в Ахене королём Германии, провозгласил себя и «избранным» императором Священной Римской империи. Тем самым он подтвердил лишение папы прерогативы коронации императоров. Карл V всё же прошёл в 1530 коронацию папой Климентом VII, что стало последним исключением из нового права. Отныне титул императора был неразрывно связан с выборным титулом короля Германии.
Отказ от коронации в Риме отменил сакральную легитимацию папой римским императора, что отчасти ослабило имперскую власть над князьями. В этот момент её поддержало создание Высшего имперского суда. Впредь верховный орган судебной власти Германии стал одним из главных инструментов влияния императора на территориальных князей.
Максимилиан провёл реформу, поделившую Германию на десять имперских округов. Они решали вопросы организации обороны, набора армии, взимания и распределения имперских налогов. Главным органом управления в округах стало окружное собрание. Однако дальнейшие попытки углубить реформу и создать единые имперские органы исполнительной власти, а также единую имперскую армию провалились из-за протестов местных князей.
Осознавая институциональную слабость власти императора, Максимилиан продолжил политику предшественников по обособлению Австрийской монархии от империи, опираясь на сборник фальшивых писем и указов императоров Римской и Священной Римской империй «Privilegium Maius» или «Большая привилегия», дополнивший подлинную «Малую привилегию» или «Privilegium Minus». Сборник был составлен в 1358 австрийским герцогом Рудольфом IV, в ответ на «Золотую буллу» императора Карла IV от 1356, не включившую австрийских монархов в состав коллегии курфюрстов. Фальшивые документы предоставляли монархам Австрии особые права, в том числе уникальный титул эрцгерцога, и закрепляли фактическую независимость австрийского государства от Германии. Император Карл IV не признал подлинность «Privilegium Maius» и добился от Рудольфа IV отказа от использования титула эрцгерцога. Последующие императоры Люксембургской династии тоже воздержались от признания документа. Всё изменилось, когда в качестве короля Германии надолго укрепился Фридрих III Габсбург, отец Максимилиана. В 1453 Фридрих III повторно утвердил «Большую привилегию».
Максимилиан, опираясь на «Privilegium Maius», отказался участвовать в финансировании Австрией имперских учреждений, не позволял взимать в её землях имперские налоги, а их представителям участвовать в работе имперского рейхстага и других общих органов. Австрия в значительной мере была поставлена вне империи, а её независимость расширена. Фактически политика Максимилиана проводилась, прежде всего, в интересах Австрии и Габсбургов, а лишь во вторую очередь – Германии.
В последние годы Максимилиан всё более был занят планированием Крестового похода против Турции. Он даже решил привлечь в союзники великого князя Московского Василия III, отца Ивана IV Грозного, для чего отправил к нему в качестве посла своего близкого друга Сигизмунда фон Герберштейна.
Максимилиан, напомним, умер в январе 1519. Он похоронен под ступенями алтаря капеллы Святого Георга в Нойштадте. Но его сердце по завещанию похоронено в Брюгге рядом с любимой женой Марией Бургундской.
Итог правления величайшего из Габсбургов
К великим Габсбургам, несомненно, относится Рудольф I – первый из династии король Германии 1273-1291. К этой же плеяде принадлежит и Альбрехт IV Терпеливый герцог Австрии, заключивший в 1402 столь важный договор с Сигизмундом Люксембургским. К великим можно отнести и его сына Альбрехта V, вернувшего Габсбургам корону Германии под именем Альбрехт II, открыв тем самым непрерывную череду имперского правления Габсбургов. Но несомненно, что даже на их фоне Максимилиан I выглядит просто гигантом.
Опираясь на свои неординарные качества, он добился невероятного расширения личных владений Габсбургов и фактического наследования ими короны Священной Римской империи германской нации. Благодаря династическим играм Максимилиана его старший внук Карл V, помимо короны Германского императора, наследовал:
- от отца Филиппа: Бургундские Нидерланды, герцогство Люксембург, графства Артуа и Франш-Конте
- от матери Хуаны Безумной: королевство Кастилию и Леон, Андалусию, Канарские острова, колонии Нового Света
- от деда Фердинанда II: королевства Арагон и Валенсию, графства Каталонию и Руссильон, Неаполитанское и Сицилийское королевства, Сардинию, Балеарские острова
- от деда Максимилиана I: Австрию, Штирию, Каринтию, Крайну, Тироль, Горицию.
Позаботился Максимилиан и о брате Карла V – своём младшем внуке Фердинанде I, которому благодаря усилиям деда достались наполненные золотом и серебром короны Чехии и Венгрии.
Вот сколь впечатляюще выглядела в XVI веке мировая империя Габсбургов:
Длинный имперский путь Габсбургов
Габсбурги, взойдя на имперский престол в 1438, после смерти последнего из Люксембургов Сигизмунда I, пребывали на нём, за мимолётным исключением 1742-1745, до 1806. Сбой вызвало прерывание в 1740 на Карле VI мужской линии Габсбургов. Не имея сыновей, император принял Прагматическую санкцию, дозволявшую при неимении мужских наследников передавать трон по женской линии.
Пока император был жив, никто из монархов против санкции не возражал. Но стоило его старшей дочери, 23-летней Марии Терезии, взойти после смерти отца в 1740 на трон, как нашлась масса желающих расчленить владения Габсбургов на лакомые куски. Государи Европы – монархи Испании, Франции, Сардинии, Польши, курфюрст Баварии и многие др. – оспорили завещание Карла и развязали длившуюся восемь лет войну за австрийское наследство. Однако их чаяниям не суждено было сбыться, поскольку Мария Терезия, получившая чисто мужское 
воспитание, оказалась настоящим Джокером в рукаве у Габсбургов. Её можно смело ставить второй после Максимилиана I в ряду величайших Габсбургов.
Против Австрии действовала широкая коалиция, что позволило курфюрсту Баварии Карлу Альбрехту стать императором, но только на три года 1742-1745. Де-факто он оказался императором военного времени. Карл Альбрехт, терпевший от австрийцев поражения, вынужденный на время покинуть столицу Баварии Мюнхен, тяжело страдавший от подагры, не выдержал напряжения и в 1745 умер. Мария ценой минимальных уступок не только отстояла династические владения Габсбургов, но и обеспечила избрание в 1745 своего мужа герцога Лотарингии Франца I Стефана императором.
Как следует, не ленясь, потрудилась Мария и в браке, который, как и брак Максимилиана I и Марии Бургундской, свершился не только по расчёту, но и по любви. Родив шестнадцать детей, Мария Терезия положила начало новой Лотарингской ветви дома Габсбургов.
Трое детей умерли в младенчестве и раннем детстве, трое скончались от оспы в юношеском возрасте, но десять, в том числе четверо мальчиков, вполне благополучно вступили в «королевский» возраст. Все их браки заключались строго в интересах Австрии. Впоследствии Марию Терезию назвали «тёщей и свекровью всей Европы». Она была очень жёсткой, заявляя, что дочери должны «исполнять свой долг перед Богом и супругом, даже если будут несчастны». Одна из них, Мария-Антуанетта – королева Франции, взошла на гильотину.
Репродуктивные заботы не отменили имперские. Об их объёме можно судить по титулам Марии Терезии – королева-консорт Германии, королева Чехии, Венгрии и Хорватии, эрцгерцогиня Австрийская, герцогиня Брабанта, Люксембурга, Лимбурга, Лотарингии, Пармы и Пьяченцы, Милана. Франц Стефан, став мужем Марии, так и не стал государем. Она любила его всей душой, но минимально допускала к государевым делам. Поэтому императором и соправителем он лишь именовался. После его смерти в 1765 Мария Терезия приказала обить стены спальни чёрной тканью и сама переоделась в чёрное.
Старший сын Марии Иосиф оказался в том же положении, что и отец. Его короновали императором в 1765 под именем Иосиф II. Однако до смерти матери в 1780 он де-факто оставался её соправителем, ограниченным придворными, финансовыми и военными делами, но и в них имел условную самостоятельность.
Длинная имперская стезя Габсбургов оборвалась в августе 1806, когда под ударами армии Наполеона Франц II вынужденно отрёкся от короны Священной Римской империи. После Наполеоновских войн империя съёжилась до Австрийской. Некоторое время она сохраняла федеративный характер, но после череды национальных волнений трансформировалась в 1848 в унитарное государство с абсолютной, ничем не ограниченной властью императора.
Давление национально-освободительных движений чуть не разорвало империю, пока она не приняла в 1868 форму конституционно-дуалистического единства монархий Австрии и Венгрии при главенстве государя Австрии. Империю спасло своевременное осознание венгерской аристократией факта, что от раскола империи на фрагменты лично она больше потеряет, чем приобретёт. На карте территория империи в 1910:
Австро-Венгрия распалась в октябре 1918. На её землях возникло несколько новых государств – Чехословакия, Польша, Австрийская республика, Венгрия. Остальные осколки вошли в состав Румынии, Югославии и Италии.
Краткие итоги
В безудержном стремлении Габсбургов к власти прослеживается умение ставить и держать цель, дерзость, отвага, жёсткость, беспринципность, циничность, опора на семейный клан. В проявлениях этих качеств Габсбургов среди монархов можно смело ставить вровень с Ротшильдами среди финансистов.
В лице Карла V, императора 1519-1556, они создали самую большую до XVIII века мировую европейскую империю, которой пришлось первой вступить в схватку с Доминатом в самом начале старта в классический капитализм и его активного продвижения к абсолютному мировому господству. Об этом в следующей заметке.
Все субъекты схватки сформированы, оружие отточено, остаётся лишь наблюдать за его применением.
Оставить комментарий: